Момент бессознательной продукции играет определенную роль уже в системе Канта: способность воображения является одновременно и продуктивной и репродуктивной способностью. Мы опирались именно на кантовское учение о способности воображения, когда признали кантовскую теорию познания теорией самопознания и нашли в ней момент диалектического синтеза. Посредством бессознательной продуктивной способности воображения трансцендентальный субъект "отчуждает" свою сущностную закономерность и создает действительность, а посредством репродуктивной способности воображения – познает эту действительность, т.е. самого себя. Здесь уже implicite указан путь: an sich – sein Anderes – fьr sich. Последовательный идеализм в дальнейшем устраняет существующую независимо от субъекта "вещь в себе"; в этом заключена и основная тенденция философии Канта. В результате этого ощущение как таковое оказалось совершенно лишним и непонятным в философии Канта. Ощущение, если его дедукция не дана в пределах трансцендентального идеализма, является наростом в идеалистической системе.

Если Якоби, правильно поставив вопрос, расчистил путь для идеализма и идеалистической философии, то Маймон первым попытался последовательно осуществить принцип идеализма.

Цель Маймона – переработать философию Канта в соответствии с идеалистическим принципом. По его мнению, "вещь в себе" не может существовать вне сознания (Vernunft). В системах Канта и Рейнгольда, полагает Маймон, "вещь в себе" не только не познаваема, но и бессмысленна; мыслить, представить ее невозможно. Она – ничто, подобно имажинальному числу -а9. Источник эмпирического материала интуиции находится "вне нас". Однако выражение "вне нас" не должно вводить нас в заблуждение, т.к. пространство – наша форма. "Вне нас" означает только то, что наша деятельность, наша спонтанность не переживается при создании этого материала10. Но форма переживается как продукт спонтанности субъекта, а что касается материала, то он кажется существующим независимо от субъекта и является субъекту как нечто чуждое и внешнее. Для Маймона очевидно одно: если материал является сознанию субъекта как нечто чуждое, то он не есть результат деятельности этого сознания. Но с идеалистической точки зрения вне субъекта не должно существовать ничего; следовательно, данный материал не должен находиться ни вне субъекта, ни в сознании. Выход только один: данный материал, по мнению Маймона, находится в "несовершенном сознании" ("unvollstдndiges Bewusstsein"). Сознание не может и создавать материал, и познавать его. Причина данного материала и форма его происхождения в нас неведомы нам.

Для наших целей нет необходимости рассматривать маймоновскую теорию "дифференциала". Главный момент этой теории ясен для нас: в субъекте должен существовать бессознательный момент, который создает материал интуиции; возвысить этот момент до сознания – невозможно. Спонтанность, деятельность субъекта является ему как собственная пассивность. В данном пункте имеется момент, который послужит основой диалектики в системе Фихте; и не только основой. Этот момент исчерпывает почти все содержание диалектики

Фихте: противоположность "Я" и "не-Я", противоположность деятельности и пассивности в "Я", "смятие" этой противоположности и т.д.

Так как нами исследуются только те моменты немецкого идеализма, которые были необходимы для выработки диалектического метода, мы можем оставить без внимания воззрения Бека и Бардили и перейти к выявлению тенденции идеалистической диалектики в системе Фихте.

§28. Фихте: "вещь в себе" и принцип идеализма. По мнению Якоби, критическая философия представляет собой идеализм, и поэтому признание Кантом существующей независимо от субъекта "вещи в себе" свидетельствует о логической противоречивости и эклектическом характере кантовского учения. Маймон также толкует кантовское учение как идеализм и пытается преобразовать "вещь в себе" в понятие границы, точнее, в понятие предела бесконечной последовательности.

Радикальнее всех поступает Фихте. По его мнению, Кант никогда не признавал существования такой вещи; "вещь в себе" – предмет мысли, ноумен. Интерпретаторы Канта, которые полагали, что "вещь в себе" существует реально, исходили из факта ощущения и умозаключения о существовании "вещи в себе". Существование "вещи в себе" они доказывали на основании существования ощущений, а ощущения – посредством существования "вещи в себе". Их земля, писал Фихте, покоится на большом слоне, слон же стоит на земле11. "Вещь в себе", которая в действительности есть только мысль, по их мнению, воздействует на "Я"12. Кантианцы из трансцендентального идеализма Канта создали догматическую систему. Ни один из них не понял "Критику чистого разума". "Ее, – говорит Фихте, – правильно понимаю только я"13.

Якоби и Энезидем считают, что по мнению Канта существует нечто отличное от "Я", являющееся причиной наших ощущений, т.е. будто Кант применял категорию причинности к "вещи в себе", впадая тем самым в логическое противоречие14. Однако рассуждение должно иметь совершенно иное направление.