Скачать 130.13 Кбайт
Проблема диалектики в немецком идеализме
Внесение всей действительности в субъект – сложнейшая задача, решить которую посредством идеалистического диалектического метода пытается немецкий идеализм. Вопрос о конструировании всей действительности на основе субъекта требует объяснения. Если к тому же ставится вопрос о познании субъектом им же построенной действительности, т.е. своей действительности, очевидно, что проблема познания превращается в проблему самопознания.
Если на основе анализа точки зрения Канта мы считаем, что он понимал познание как самопознание, то это означает определенную интерпретацию. Мы не отрицаем возможности иного толкования, не утверждаем, будто Кант полагал именно это, что невозможно указать другие места ("Критика чистого разума" дает повод для разных интерпретаций), в которых Кант занимает принципиально противоположную позицию; мы утверждаем лишь то, что в учении Канта имеются моменты, существование которых не вызывает никакого сомнения и согласно которым основное содержание познания исчерпывается понятием самопознания. Ведь наша задача в конечном счете заключается в том, чтобы в воззрении Канта открыть моменты диалектического метода.
Следует отметить, что верность нашей интерпретации подтверждается как общим содержанием "Критики чистого разума", так и отдельными ее местами. С другой стороны, именно так толковали Канта представители немецкого идеализма, и в первую очередь – Фихте. Стало быть, нашу интерпретацию подтверждает Кант не только "исторический", но и "систематический".
Как уже отмечалось, Кант принимает два принципа познания: чувственность и рассудок. "...Существует два основных ствола человеческого познания, вырастающие, быть может, из одного общего, но неизвестного нам корня, а именно чувственность и рассудок: посредством чувственности предметы нам даются, рассудком же они мыслятся"36. О разуме же речь пойдет ниже. Первый принцип пассивен, рецептивен ("рецептивность представлений"), а второй, познающий предмет посредством представлений, спонтанен ("спонтанность понятия"). Благодаря первому, предметы созерцаются, благодаря второму – мыслятся37.
Деятельностью априорных форм чувственности многообразие впечатлений упорядочивается во времени и пространстве. Упорядоченный во времени и пространстве хаос многообразия есть явление. Рассудок своими понятиями, категориями, основными положениями мыслит явление, связывает его с другими и таким образом создает предмет, обладающий закономерностью. Предмет есть материализованный закон; природа – сумма законов. "Природа есть существование вещей, насколько оно определено по общим законам"38.
В известном месте первого издания "Критики..." об этом сказано еще больше: "Мы сами вносим порядок и закономерность в явления, называемые нами природой, и их нельзя было бы найти в явлениях, если бы мы или природа нашей души не вложили их первоначально"39.
Обратив внимание на чувственность, мы убедимся, что она не так пассивна и рецептивна, как ее характеризует Кант в своем прелиминарном объяснении. По Канту, во-первых, чувственность имеет свои априорные формы, а поэтому и функции. Время и пространство – не готовые формы, а результат деятельности "души". По мнению Канта, правда, они не могут выполнить роль трансцендентального синтеза – они находятся в сфере "обозрения" (Synopsis), но главное, что в этой сфере они активны и спонтанны.
С другой стороны, созерцания времени и пространства подобны категориям: а) время и пространство являются условиями опыта; б) они реальны для эмпирического сознания и идеальны для трансцендентального субъекта; в) время и пространство являются функциями трансцендентального субъекта: их трансцендентальная идеальность является показателем именно этого момента.
Спонтанность чувственности в большей степени проявляется в главе "О схематизме чистых рассудочных понятий", а еще раньше – в главе о трансцендентальной дедукции категорий. "Известная трудность" этой последней главы, на самом деле, возникает в результате недоразумения. Согласно Канту, познаваемый предмет и действительность, а также, познание этого предмета и действительности подчиняются одним и тем же принципам. Несмотря на это, между предметом познания и познанием предмета ставить знак равенства невозможно. Об этих двух явлениях Кант одновременно рассуждает в одних и тех же терминах. Поэтому и происходит смешение этих двух моментов, что и сопровождается трудностью понимания.
Вместе с делением принципов познания на чувственность и рассудок Кант прибегает и к другому их делению: "Есть три субъективных источника познания (Erkenntnissquellen), – пишет он, – на которых основывается возможность опыта вообще и знание предметов его: чувство, воображение и апперцепция"40. Обозрение (Synopsis) многообразия, его синтез, а также единство и необходимость синтеза основываются на этих трех источниках, которые имеют как эмпирическое, так и трансцендентальное применение.
Сейчас мы не будем задерживаться на характеристике синтеза, данной в первом издании "Критики.
Если на основе анализа точки зрения Канта мы считаем, что он понимал познание как самопознание, то это означает определенную интерпретацию. Мы не отрицаем возможности иного толкования, не утверждаем, будто Кант полагал именно это, что невозможно указать другие места ("Критика чистого разума" дает повод для разных интерпретаций), в которых Кант занимает принципиально противоположную позицию; мы утверждаем лишь то, что в учении Канта имеются моменты, существование которых не вызывает никакого сомнения и согласно которым основное содержание познания исчерпывается понятием самопознания. Ведь наша задача в конечном счете заключается в том, чтобы в воззрении Канта открыть моменты диалектического метода.
Следует отметить, что верность нашей интерпретации подтверждается как общим содержанием "Критики чистого разума", так и отдельными ее местами. С другой стороны, именно так толковали Канта представители немецкого идеализма, и в первую очередь – Фихте. Стало быть, нашу интерпретацию подтверждает Кант не только "исторический", но и "систематический".
Как уже отмечалось, Кант принимает два принципа познания: чувственность и рассудок. "...Существует два основных ствола человеческого познания, вырастающие, быть может, из одного общего, но неизвестного нам корня, а именно чувственность и рассудок: посредством чувственности предметы нам даются, рассудком же они мыслятся"36. О разуме же речь пойдет ниже. Первый принцип пассивен, рецептивен ("рецептивность представлений"), а второй, познающий предмет посредством представлений, спонтанен ("спонтанность понятия"). Благодаря первому, предметы созерцаются, благодаря второму – мыслятся37.
Деятельностью априорных форм чувственности многообразие впечатлений упорядочивается во времени и пространстве. Упорядоченный во времени и пространстве хаос многообразия есть явление. Рассудок своими понятиями, категориями, основными положениями мыслит явление, связывает его с другими и таким образом создает предмет, обладающий закономерностью. Предмет есть материализованный закон; природа – сумма законов. "Природа есть существование вещей, насколько оно определено по общим законам"38.
В известном месте первого издания "Критики..." об этом сказано еще больше: "Мы сами вносим порядок и закономерность в явления, называемые нами природой, и их нельзя было бы найти в явлениях, если бы мы или природа нашей души не вложили их первоначально"39.
Обратив внимание на чувственность, мы убедимся, что она не так пассивна и рецептивна, как ее характеризует Кант в своем прелиминарном объяснении. По Канту, во-первых, чувственность имеет свои априорные формы, а поэтому и функции. Время и пространство – не готовые формы, а результат деятельности "души". По мнению Канта, правда, они не могут выполнить роль трансцендентального синтеза – они находятся в сфере "обозрения" (Synopsis), но главное, что в этой сфере они активны и спонтанны.
С другой стороны, созерцания времени и пространства подобны категориям: а) время и пространство являются условиями опыта; б) они реальны для эмпирического сознания и идеальны для трансцендентального субъекта; в) время и пространство являются функциями трансцендентального субъекта: их трансцендентальная идеальность является показателем именно этого момента.
Спонтанность чувственности в большей степени проявляется в главе "О схематизме чистых рассудочных понятий", а еще раньше – в главе о трансцендентальной дедукции категорий. "Известная трудность" этой последней главы, на самом деле, возникает в результате недоразумения. Согласно Канту, познаваемый предмет и действительность, а также, познание этого предмета и действительности подчиняются одним и тем же принципам. Несмотря на это, между предметом познания и познанием предмета ставить знак равенства невозможно. Об этих двух явлениях Кант одновременно рассуждает в одних и тех же терминах. Поэтому и происходит смешение этих двух моментов, что и сопровождается трудностью понимания.
Вместе с делением принципов познания на чувственность и рассудок Кант прибегает и к другому их делению: "Есть три субъективных источника познания (Erkenntnissquellen), – пишет он, – на которых основывается возможность опыта вообще и знание предметов его: чувство, воображение и апперцепция"40. Обозрение (Synopsis) многообразия, его синтез, а также единство и необходимость синтеза основываются на этих трех источниках, которые имеют как эмпирическое, так и трансцендентальное применение.
Сейчас мы не будем задерживаться на характеристике синтеза, данной в первом издании "Критики.
|
|