В этой связи он часто пользуется английской идиомой "take stand", которую можно перевести – если не побояться некоторой патетики, вполне, впрочем, здесь уместной, – известными словами Мартина Лютера: "На том я стою, и не могу иначе".

Невротические механизмы – это принимаемые человеком на уровне психической установки регулярные способы избегания экзистенциального выбора, перекладывания его на кого-то другого или на что-то другое.

Спонтанность

Как мы видели, перлзовских оленей нельзя понимать как модель; это – метафора, хотя очень важная. У антилопы-гну есть механизм, который автоматически выбирает в каждый данный момент ведущую потребность. У человека, осуществляющего экзистенциальный выбор, такого автоматизма нет и быть не может. Между тем метафора указывает именно на то, что спонтанность является неотъемлемым качеством экзистенциального выбора. Как же нужно понимать эту спонтанность?

Спонтанность – это неотъемлемое качество интереса. В каждой из частичных действительностей, соединение которых ставит человека в ситуацию экзистенциального выбора, интерес наделяет те или иные предметности определенным катексисом, то есть свойством психического притяжения или отталкивания определенного качества и определенной интенсивности. Интерес – это нечто такое, что невозможно выдумать или фальсифицировать. Причем интерес, когда он есть, обязательно имеет определенную интенсивность или, условно говоря, "силу". Винни-Пух всегда знает, то ли он больше хочет меда, то ли больше боится пчел.

Дело произвольного внимания в ситуации выбора – обеспечить последовательное рассмотрение каждой из имеющих отношение к делу действительностей, с ее наделенными интересом фигурами, чтобы человек имел возможность оценить свой интерес по отношению к фигурам этой действительности. Это, впрочем, может потребовать от человека значительных волевых усилий, в особенности тогда, когда в ситуации много фигур, наделенных отрицательным катексисом.

А дело спонтанности – откликнуться и положительным или отрицательным интересом или констатировать его отсутствие, то есть прочувствовать, чем является для человека то, на что сейчас направлено его внимание.

Таким образом, произвольность отвечает за то, что все действительности, имеющие отношение к делу, рассмотрены. А спонтанность – за то, что все интересы спонтанно вспыхнули, их значение и вес таковы, каковы они есть "на самом деле" (для данной личности, конечно). Предметно, по содержанию – это все разное, а по весу, по интенсивности интереса – становится понятным, что чего стоит [11].

В этом смысле экзистенциальный выбор спонтанен, потому что все интересы спонтанны, и окончательный выбор, который проясняется после рассмотрения и сопоставления интересов сделан, тоже оказывается спонтанным.

Целостность

Целостным экзистенциальный выбор должен быть в двух смыслах. Первый смысл – это специфическое единство психических функций: мышления, эмоций, инстинктивных ощущений комфорта и дискомфорта и пр.

Приведение к сопоставимым интересам и выбор не может быть осуществлен ни одной из психических функций в отдельности. Это не может быть делом только интеллекта, потому что интеллект не может достаточно знать об интересах. Это не может быть делом эмоций, потому что эмоции не способны "рассадить по стульям" все субличности, живущие в разных действительностях, и представить в деталях их предметности; прежде, чем эмоции смогут включиться, интеллект должен все это правильным образом расставить.

Если описывать техническую схему процесса, все это происходит не один раз, а многократно: эмоция вспыхивает, интеллект "пересаживает" всех участников "круглого стола", эмоции опять дают свою реакцию, они опять пересаживаются и т.д., – до тех пор, пока вся ситуация не становится ясной. То же относится к ощущениям комфорта-дискомфорта, телесного желания-нежелания.

Иначе говоря, это вопрос такой организации психических функций в момент экзистенциального выбора, благодаря которой возникает нечто большее, нежели сами эти функции, их сумма и даже "система" (каковой является, в некотором смысле, субличность) – личность [12]. Экзистенция не сводится к исполнению функций. В момент выбора все функции сходятся в некоторое особое специфическое единство, функционирование переходит в экзистенцию, то есть в существование данной личности. Функции могут обслуживать эту личность, но существование она имеет только в момент единства своих функций в процессе осуществления экзистенциального выбора.

Личность – не что иное, как посредник. Функции, предметности, субличности, – все это в ситуации экзистенциального выбора становится материалом, нуждающимся в опосредовании, а личность – это тот посредник, который всегда находится над этим материалом и собирает его. Только личность осуществляет выбор, а, с другой стороны, личность только и существует в экзистенциальном выборе, больше ее нигде нет. Личность – это не мышление и прочие функции, личность – это выбор.

Второй смысл целостности экзистенциального выбора состоит в том, что субличности, представляющие свои интересы, должны прийти к согласию таким образом, чтобы перестать быть "частями".