Впрочем, жизнь осуществляет невиданную в традиционных обществах дифференциацию (как во времена "великого пахтанья океана", только теперь речь идет не о "материальном", а о социальном океане): люди, которые хотят жить как люди, вынуждены для этого очень сильно продвинуться в своем человеческом развитии; остальные, деградируя от народа к "населению" и дальше, рискуют, оставшись на обочине, затеряться в пучинах небытия. Кроме многочисленных катаклизмов и болезней, давно предсказанных и ныне воплощающихся, их ждут такие немыслимые раньше формы "подключения к небытию", как телесериалы и компьютерные игры [4].

4
Осталась нерассмотренной тема про социумы, нормы поведения, в которых человеку "вменяются" вместе с социализацией или аккультурацией. Наше поколение еще помнит, что печально известный политический деятель, любивший иной раз пофилософствовать, утверждал, и не без оснований, что нельзя жить в обществе и быть свободным от общества. Сам он, к сожалению, имел в виду довольно широкие возможности манипуляции массами людей, которые этот тезис по видимости предоставляет. Действительно, если властью в обществе завладела шайка разбойников, то укрыться от них трудно [5]. Но сам по себе тезис имеет и другой, более здравый смысл. Человеком можно стать, только социализируясь в том или ином обществе. И вместе с прочими культурными нормами – языком, предметностью и пр., "начинающему человеку" вменяются и социетальные нормы, то есть "расклад" социальных ролей, присущих данной культуре.

В хорошей традиционной культуре человеку противопоставить этому нечего. Если мир изначально, всегда и по сути устроен так, что лучшие куски мяса отдаются мужчинам, а женщины и дети подъедают объедки, что членов чужого племени нужно при каждой возможности убивать, а в некоторых специальных ситуациях – съедать, с этим вряд ли можно что-либо поделать. Как гласит анекдотическая молитва, "благодарю тебя, Аллах, что ты не сделал меня женщиной".

К счастью, замкнутая и полностью воспроизводящаяся традиционная культура – абстракция, которая вряд ли когда-либо реально воплощалась. Всякая реальная культура неоднородна, а уж наше вавилонское столпотворение – и подавно. С самого начала "очеловечивания" младенца мама говорит одно, папа – другое, а бабушка – третье. Реально же с ребенком сидит няня, которая почти ничего не говорит, но делает четвертое или пятое. И это, как мы уже не раз описывали, создает для ребенка необходимость и возможность выбора.

Выше мы уже описали один "шаг" механизма, характерного для современной культурной эмансипации стремящегося к свободе и ответственности индивида: переход от норм семейной субкультуры, подчас весьма причудливых с точки зрения более общих культурных норм, к этим самым более общим культурным нормам, носителем и передатчиком которых призвана быть школьная учительница. Как правило, оказывается, что учительница недостаточно компетентна, и такого рода "революции" повторяются при переходе из начальной школы в среднюю, из средней – в высшую. Один умный профессор [6] говорил своим студентам: "Ваше реальное образование начнется, когда вы закончите институт". Он не добавлял – "начнется для тех, для кого начнется", но умные догадывались.

Полезно заметить здесь (мы еще вернемся к развитию этой темы), что нормы существуют в социуме в разных "ипостасях". Наиболее простая – "то, что принято". С точки зрения предметности, это так называемая "общепринятая реальность", то, как люди определенного круга общения представляют себе мир. Ей более или менее соответствует описание экзистенциала das man ("люди" в переводе Бибихина) у Хайдеггера. Впрочем, будучи простой, эта форма оказывается и очень ненадежной. "Наш круг" всегда более или менее узок, и, сталкиваясь с более широкой реальностью, попадает впросак. Великий русский классик зафиксировал это в бессмертном афоризме: "Дама, увидевши в зоологическом саду жирафа, воскликнула: "Не может быть".

Второй, собственно культуро-образующей формой существования норм является специальное выделение в социуме функции нормировки. Здесь нормы формируются, хранятся и передаются новым поколениям специально выделенным отрядом людей, наделенных соответствующими обязанностями и правами [7]. Мы уже упоминали работников "образования" как представителей этой функции.

Третьей формой существования нормы, выходящей в современном социуме на передний план, является то самое "тэхне", о котором у нас идет речь. В области науки это поиск Истины, в области "искусства" (в узком, новоевропейском смысле слова) – красоты и смысла, в области религии – реальной причастности Духу. В современном обществе психотехники ищут и формируют экзистенциально оправданные формы жизни людей. Люди тэхне за норму почитают не общепринятое и не просто нормативно фиксированное, а то, что удалось им лично прочувствовать в их служении поиску "реальности как таковой".

Все это касается, среди прочих аспектов культуры, и социетального плана. Если в обычной советской школе ученик – он и есть ученик, и на него можно и нужно кричать, заставлять его делать то или иное и пр.