Другая часть населения может, наоборот, оставаться без мозгов, поскольку пушечному мясу и его производителям они не нужны даже для смотрения сериалов по телевизору и отправления функций "электората". Вообще большая часть внутри-земного функционирования, в котором задействовано "население" [15] Земли, гораздо лучше выполнялась бы более специализированными автоматами полу-биологической, полу-кристаллической природы.

Но, опять же, все это тематика, лишь пограничная с экзистенциальной психотехникой. Последняя имеет дело лишь с людьми как таковыми, – людьми, телесно-психологическая аппаратура которых более или менее исправна. И для психотехники имеет смысл лишь лозунг, ортогональный вышеописанной "оси", – "вперед к природе".

Вернемся, однако, к теме интроекции. В ситуации, когда значительная часть людей занята освоением и усвоением различных "знаний", было бы непрактичным объявлять это занятие "интроецированием". Да оно и не является таковым по сути дела. Уже не один раз упоминалось, что "карту" отличает от "территории" не материальная воплощенность. Существуют различные "роды" предметности, и каждый род требует своего особого обращения. "Учебный предмет" специфический полуфабрикат, вокруг которого вращается жизнь "людей нашего круга", – это тоже специфический предмет, со своими законами жизни и преобразования.

Я рассказывал о молодом человеке, который успешно сдавал экзамен по философии марксизма. Он имел дело с этим предметам по его законам. А законы эти, как законы всякого учебного предмета, состоят в специальных, определенных для каждого учебного предмета, правилах конструирования и преобразования. Положение стрелки прибора преобразуется в число, число – в геометрический чертеж, геометрический чертеж – в словесную мысль, мысль – в другую мысль, и т.д. В определенном аспекте культура является грандиозным резервуаром знаков и значений, связанных определенными правилами преобразования.

"Образование" в нынешнем понимании слова [16 ]состоит в той или иной степени овладения фрагментами этого резервуара и соответствующими законами преобразования. В некоторых сферах (но далеко не во всех) предполагается "конечный" выход в какую-то реальность (вроде проектирования и даже построения реальных дорог, мостов или самолетов), но хорошо известно, что "образованные" юноши и девушки нуждаются в длительном периоде приспосабливания к реальной работе. К тому же для этого, как говорят в народе, кроме высшего образования требуется хотя бы средняя сообразительность.

Но житейская неприспособленность – не невроз в психотерапевтическом смысле, а "недовольство культурой", вопреки мнению дедушки Фрейда, -не предмет психотехники. Конструкция значения, стоящая за знаком или словом, сама по себе не является "интроектом" для человека, который имеет с ней дело. Она, конструкция значения, превращается в интроект лишь тогда, когда пытается выдавать себя за предмет, будучи по сути лишь обещанием возможности предмета.

Прежде всего, конструкции значений всегда более абстрактны, чем то, что требуется реальной ситуацией. Нельзя покормить "кошку вообще", можно покормить только данную конкретную кошку. И из того, что "кошки едят рыбу", не следует, что данный конкретный кот, которого мне подкинул приятель, уехавший на неделю в командировку, будет есть мороженые рыбьи тушки, купленные в ближайшем магазине. Может быть, кот привык к "Виска-су". Может быть, рыбу нужно не только разморозить, но и сварить. Может быть... – Да черт его знает, чего этому коту надо!

Далее, еще важнее то, что конструкции значений всегда принадлежат культуре, а не данному индивиду. Это "полуфабрикаты" транслируемого культурой опыта, а не реальный предметный мир человека. Социокультурное целое (того или иного масштаба, от нации до клуба любителей мопсов) может обладать некоторой собственной квази-жизнью, воплощающей конструкции значений в некую социальную предметность. Эту квази-жизнь убедительно описывал и исследовал Г.П.Щедровицкий [17], называя ее "деятельностью" [18]. Однако отношение человека и деятельности остается проблематичным. Г.П. утверждал, что "деятельность паразитирует на человеке", а человек может быть в лучшем случае сознательным "агентом деятельности" [19].

Экзистенциального психотехника такая точка зрения, естественно, устроить никак не может. Человек может "сторговаться" с социумом, получая за участие в реализации его, социума, квази-жизни ту или иную плату, в виде ли денег, социальной защищенности, положения, власти и пр. Но важно не продаться "с потрохами", помнить, что у человека есть своя жизнь со своим смыслом, никак не сводимым к реализации социальных и культурных программ.

Таким образом, получаемые из культурной сферы "предметные заготовки", чтобы стать фрагментами реальной ситуации человека, должны пройти еще специфическую "авторизацию", то есть быть наделенными специфическим личным смыслом, "атитьюдами" и ценностями.