Ребенок для него в каком-то отношении (а потенциально – во всех отношениях) -"равное" существо, "Ты" в терминологии Бубера. Родительской заботе подлежит, так сказать, "оболочка" Ребенка, а не его сущность, в будущем способная стать само-стоятельной.

Но в тех рамках, которые Взрослый в Родителе принимает под свою ответственность, он полностью отвечает за Ребенка. И он будет добиваться выполнения своей "миссии" независимо от "точки зрения" Ребенка.

Представьте себе, например, Родителя, Ребенок которого сунул палец в огонь, сильно обжегся, и который (Родитель) при этом говорит: "Ну что поделаешь, он не захотел меня послушаться, пусть теперь пеняет на себя!" – Именно таков Спасатель из берновской игры в Алкоголика. Так ведет себя собака-сверху, изображая собой Родителя, но не принимая на себя реальной ответственности за ситуацию Ребенка (равно как и за свою собственную ситуацию).

Еще одно сопоставление поможет нам выявить другую сторону псевдо-Родительской позиции в играх. Ранее мы рассмотрели случай, когда девиантное поведение Адресанта игры угрожает его собственному благополучию. Теперь посмотрим, что происходит, когда оно угрожает безопасности и благополучию других. Возможно, что кто-то из этих "других" попытается встать в Родительскую позицию и начать "учить его жить".

Это одна из самых распространенных "слабинок" в играх такого рода. В чем ее суть? Адресант (то есть человек, осуществляющий девиантное поведение коммуникативным образом) как бы приглашает кого-то из окружающих в Родители, и как бы "подставляет" себя в качестве Ребенка. Предполагаемый Родитель может посчитать Девианта находящимся в его (Адресата) ситуации. Это может произойти с тем большим, по видимости, основанием, что поведение Девианта реально наносит ущерб Адресату.

Но так ли это? Находится ли Девиант реально "на территории" (то есть внутри ситуации) Адресата? Переключение в игре показывает, что с самого начала это было не так. (Кстати, совершенно необходимо научиться отличать переключение как структурный элемент игры, от реального изменения ситуации, хотя практически это различие очень тонко.)

В чем же ошибка? Если Девиант "заходит на территорию", которую Адресат считает своей, последний может "на законных основаниях" выступить на защиту своей территории. Так возникает конфликт. Конфликт принципиально предполагает обоих участников ситуации Взрослыми. Либо человек защищает свою территорию от вторжения Другого как противника, либо он заботится о Другом как о Ребенке. Позиционно это несовместимо.

(Другое дело, что в реальных отношениях постоянно приходится "распараллеливаться" и по отношению к одному и тому же человеку, даже "как бы" в одном и том же физическом пространстве и времени совмещать эти – и другие – функции. Но как раз возможность такого совмещения прежде всего предполагает очень четкую функциональную дифференциацию.)

"Слабинка", таким образом, заключается в том, что Адресат надеется защитить свою территорию, изобразив собой Родителя, то есть он хочет быть таким псевдо-Родителем, который, делая вид, что заботится о Ребенке, на самом деле защищает от него свои интересы. (Не правда ли, очень распространенный тип "как-бы-Родителя"?) Естественно, что, встречая сопротивление, такой псевдо-Родитель вынужден либо отступить, либо начать откровенно защищать собственные интересы.

Но если эти интересы не слишком актуальны (или представляются ему недостаточно актуальными), у него остается еще одна возможность: оставаться в своей двойственной позиции, то есть участвовать в игре в качестве собаки-сверху, дающей указания, но не принимающей ответственности ни за свои указания, ни за их исполнение Адресатом.

Серьезное овладение материалом предполагает, с одной стороны, рассмотрение по предложенным схемам значительного числа описанных Берном игр, с другой (практически это можно, конечно, делать параллельно) – анализа собственных игр и игр своих ближних [8].

3
Рассмотрим теперь более подробно и методично возможности терапии Адресанта игры-пo-Берну.

Прежде всего, наша тема вынуждает нас описать "нулевой цикл" этой работы, который был лишь мельком затронут в лекции о постановке психотерапевтической проблемы. Речь идет об установлении терапевтических отношений между терапевтом и клиентом (студенты-отличники могут, в качестве специальной задачи, "перевести" эти положения на язык аутотерапии).

Нет ничего более вредного, более блокирующего возможность работы, чем отношение к клиенту с позиции Адресата. Мы уже касались вкратце трудностей положения Адресата, который действительно не хочет принимать участия в игре; но все же гораздо более распространен случай, когда Адресат сам является инициатором дополнительной игры, так что разрешение его трудностей обязательно должно начинаться с вопроса, не "игрок" ли он сам.

Однако сначала обратимся к позиции терапевта. Ему необходимо прежде всего убедиться (и продолжать следить за этим на протяжении всей терапии), что в данной коммуникации он действительно является и чувствует себя терапевтом.