С одной стороны, для объяснения этого феномена необходимо предположить слишком сильные дополнительные условия, заключающиеся в том, что человек способен

· (1) занять многочисленное (бесконечное?) число точек наблюдения предмета с разных сторон,

· (2) при этом постоянно (=бесконечно долго?) удерживая свое внимание на одной и той же точке (точке местонахождения предмета),

· (3) а также помня на протяжении всего этого времени о ранее виденных отдельных частях (тем самым, необходимо постулировать, помимо способности чувственности, еще и способность памяти),

· (4) и, наконец, суммируя, или синтезируя отдельные опытные фиксации («изображения») частичных проекций предмета в какую-то целостностную «картинку» всего предмета. Т.е. необходимо постулировать еще одну, помимо способности к пространственно-временному синтезу (см. ниже (5)), способность к предметно-эйдетическим чувственным синтетическим актам (в первом издании «Критики чистого разума» Кант называет этот синтез «синтезом схватывания») — центральное условие для нашего анализа;

· (5) не столь важная для наших целей, но зафиксированная Кантом, способность к пространственно-временному восприятию (синтезу) предметов (мы видим не просто ДОМ, но дом как пространственно-временной объект), благодаря имеющимся у человека «априорным формам чувственности» («чистым созерцаниям» пространства и времени).

С другой стороны, понятно, даже если допустить эти невыполнимые с прагматической точки зрения условия, что такие опыты видения целого предметов по отношению к многочисленным (бесконечным?) предметам человечеством просто не проводились в прошлом и не будут проводиться в будущем.

Однако феномен видения (целостных) предметов налицо.

Можно ли предложить механизм этого феномена и ответить на вопрос о том, как возможен феномен видения целого?

Обратим внимание на то, что выделенная в (4) способность к предметно-эйдетическим «схватываниям» отсылает нас к платоно — декарто — феноменологической традиции (припоминание—анамнезис Платона, наличие «врожденных», не зависящих от опыта, идей Декарта, «интеллектуальная интуиция» Лейбница, особая «эйдетическая» интуиция Гуссерля). Суть «схватывания» в том, у человека для восприятия ЦЕЛОСТНОСТИ, уже должен быть (априорно, пред-опытно) ОБРАЗ («идея» Платона), но не наоборот. Если, например, у человека предварительно нет ОБРАЗОВ «рыцаря», «коня»…, то, рассматривая картину, он увидит лишь набор цветовых пятен и штрихов. Обобщая, можно сказать, что человек является существом, способным к ОБРАЗному восприятию, что совсем не обязательно для других разумных существ.

Есть все основания предполагать, что платоно — декартовский подход постулирования находящихся в душе «содержательных» идей для Канта неприемлем (он признает наличие только «формальных» идей — априорных форм). Однако есть другая возможность объяснения феномена видения «целостностей» (позднее, развитая феноменологией), на наш взгляд, более соответствующая духу кантовских построений. Она заключается в существенном расширении кантовской способности воображения, и придания ей творческого характера. Суть творческого воображения (или фантазирования) заключается в способности человека достраивать отдельные опытно данные проекции предмета в целостную «картинку», что на психологическом уровне фиксируется как образ предмета (частично этот механизм был сформулирован в концепции «опережающего» отражения). Человек как бы создает (синтезирует) фантом целого (предмета), который в дальнейшем, после опытной проверки, принимается как исходное чувственное представление. Конечно, при этом некоторый материал, поставляемый чувственностью, как это отмечает Кант, необходим, однако он явно недостаточен для получения чувственных представлений (феномена видения) целостностных предметов.

— данный текст является несколько расширенным вариантом тезисов, представленных на «Кантовские чтения — 98» (международный семинар «Антропология с современной точки зрения», сентябрь 1998 г., г. Светлогорск Калининградской области).

Литература:

1. И.Кант Антропология с прагматической точки зрения //Сочинения. В 8-ми т. Т.7. М.: Чоро, 1994. С. 188.
С.Л. Катречко
Символьный язык философии
Научная проблема, на решение которой был направлен проект, может быть сформулирована в виде следующего вопроса «что такое феномен философии?». Ответ на поставленный вопрос предполагает анализ феномена философии как социокультурного явления в его отличии от других форм общественного сознания (прежде всего, от феномена науки, а также от феноменов мифа, искусства, религии). Уточним наш подход к решению поставленной задачи, поскольку здесь скрывается серьезная методологическая проблема.

Прежде всего, нам бы хотелось произвести своеобразную процедуру удивления по отношению к феномену философии. Это означает — если вспомнить притчу о сороконожке, которая ходилаходила, а потом остановилась в удивлении, задумавшись о том, как же она ходит, — что необходимо прервать собственную профессиональную деятельность и занять рефлексивносозерцательную позицию, посмотреть на нее с точки зрения профана.