Сформулируем второй тезис. эволюционное развитие, которую мы наблюдаем, является структурным развитием (повышением) «антиэнтропийности». В этом смысле, эволюционное развитие — есть «борьба» и «победа» над энтропией.

3. Перейдем теперь собственно к постановке (разрешению) проблемы, которая может быть сформулирована в виде следующего вопроса: как в свете этих предпосылок представим «антиэнтропийный» эволюционный процесс, приведший к возникновению феномена сознания?

Можно выделить несколько точек разрыва в ходе эволюции, которые являются «скачками» и характеризуют появление принципиально новых механизмов, направленных на преодоление «физической» энтропии (т.е. наш анализ начинается с уровня (3) концепции структурной эволюции; см. выше). Первый такой «антиэнтропийный» скачок — появление «жизни» (биологических систем), что связано в платоновских терминах с появлением «души». «Живое» отличается от «мертвого» наличием «души». Причем, «душа» — не есть нечто субстратное (материальное), еще одно по отношению к телу (заметим, что именно так — субстратно — трактуется «душа» вначале (первые два аргумента в пользу бессмертия души) диалога «Федон», но уже во второй части этого диалога — 3 и 4 аргументы — Платон отказывается от такой трактовки). «Душа» — не особая живая субстанция (= разновидность материи), а некий особый способ организации неживой материи, некоторая «форма» (= способ организации) материи, которая и превращает неживое в живое. Субстратно (по массе) 10 грамм зерна и 10 грамм мела не отличаются друг от друга, они отличаются способом организации этой массы .

«Душа» — есть особая — «антиэнтропийная» — сила, благодаря которой возможно «приращение» массы (т.е. «победа» над энтропийным механизмов ее рассеивания). «Антиэнтропийность» живого проявляется двояко. Во-первых, «живое», способно к приращению индивидуальной массы; во-вторых, к «воспроизводству» нового «живого» в акте рождения. Кроме того, можно выделить третий момент «антиэнтропийности»: такое видоизменение окружающей неживой среды, что делает ее более «комфортной» для жизни «живого» (например, создание атмосферы Земли, которая делает процесс жизни фактически «естественным», само собой разумеющимся, хотя в условиях без атмосферы «живое» должно «бороться» за свое «выживание»). Конечно, эта «победа» относительная, не полная. «Живое» за это «расплачивается» появлением смерти, т.е. в структурном плане можно говорить о появлении времени, как времени жизни, как времени существования «живого» между рождением и смертью. Время это не просто длительность существования, это характеристика, способ существования живой материи (более точно, длительность способа существования жизни). На уровне неживой материи этого времени нет (там есть только сосуществование, длительность). Способность к приращению — это способность к синтезу. Конечно, реакции синтеза встречаются и на уровне неживой материи, но встречаются случайным образом, уравновешены анализом (разложением). «Живое» — это временное (на время жизни) нарушение равновесия между синтезом и разложением. «Живое» характеризуется особой активностью (это несколько другой срез «антиэнтропийности» живого), более активным способом взаимодействия с «внешней» средой. Именно здесь, на уровне «живого» и появляется это разделение на «внешнее» и «внутреннее». Жизнь «живого» и есть сохранение и поддержание «внутреннего» пространства в его противопоставлении «внешнему» пространству (т.е. время можно соотнести с «внутренним» — в противоположность «внешнему» — пространством). Соответственно, для обеспечения более успешного взаимодействия (использования) и необходимо развитие механизмов «отражения» внешней среды («внешнего» пространства) .

Появление сознания — следующий структурный «антиэнтропийный» уровень, состоящий, в свою очередь, из двух «скачков». Опять-таки, сознание — не субстрат (материя), а новый способ организации жизнедеятельности. Суть первого «сознательного» скачка — перенесение активности с «внешней» среды на «внутреннюю» среду. Это другой тип активности, который уже связан с работой во «внутренней» среде; это «активность» по порождению «образов», это деятельность воображения по созданию образов — фантомов. Это приводит к развитию мозга. Есть ли «образы» у животных? Вряд ли, поскольку «образ» предполагает некоторое структурирование «внешней» среды, т.е. более активную работу над получаемым «отражением». В этом смысле первочеловек — Адам — уже человек, поскольку «умеет» давать имена окружающим, т.е. структурировать действительность. Деятельность воображения приводит и к созданию возможно «чистых» фантомов, т.е. таких образов, для которых нет прообраза (видимо, это связано с развитием «фантазийных» механизмов, локализованных в правом полушарии, хотя здесь не суть важно, что это именно правое полушарие). Создание образов — новый тип синтеза. Эволюция «внешних» форм, которую мы находим в царстве «живого» сменяется другим типом эволюции. Это эволюция «образов». В чем проявляется антиэнтропийный характер новой активности? В том, что теперь появляется возможность нового типа деятельности по воплощению «образов» в жизнь, т.