Удачная попытка распутывания какого-либо узелка и есть обнаружение новой точки зрения, открытие новых, ранее не замеченных, аспектов видения предметов. В этом смысле, философствование — есть деятельность по выявлению трансцендентальных условий видения предметов (соответственно, «основной вопрос» философии может быть, вслед за Кантом, сформулирован как вопрос о возможности того или иного феномена).

Попробую выделить наиболее значимые моменты европейского философского вопрошания, поскольку это, с одной стороны, позволит дать характеристику того «способа видения», от которого отталкивается М. Фуко, а, с другой стороны, определить «сдвиг», который принадлежит самому мыслителю, и, благодаря этому, точнее определить место Фуко в традиции европейской мысли. Для проведения такого анализа возьму феномен видения дома, описываемого фразой «Я вижу дом», а начну этот анализ отрывком из М.Мамардашвили: «Допустим, что мы видим дом. Но если мы вдумаемся, видим ли мы его в действительности, то окажется, что не видим. То есть мы можем видеть всякий раз лишь какую-то часть дома, в зависимости от выбора точки наблюдения. Это может быть его крыша, та или иная стена, двери и т.д. И тем не менее мы говорим, что видим дом. По смыслу самого термина, по законам существования нашего языка и его мысленных предметов, которые в языке выражаются, где все существует только целиком [выделено мной — К.С.]. И вот то, что мы видим не видя, и есть бытие. Или, как сказал бы Платон, форма или идея. Бытийствуют только идеи, не в том смысле, что существуют бесплотные призраки, называемые идеями, а именно в смысле их существования как бытия существующего» [3, с. 5].

Приведенный анализ показывает, что феномен «видения» дома предполагает «оформленность» содержания восприятия, постулирование в качестве важного условия «формы» или «идеи» дома, что было выявлено Платоном. Однако необходимо выделить и еще два трансцендентальных условия этого феномена. Во-первых, для того, чтобы феномен видения дома был возможен, необходимо наличие предмета восприятия, дом должен наличествовать, быть, что и зафиксировал Парменидом в своей категории «бытия». Во-вторых, другим необходимым условием восприятия дома, является наличие субъекта восприятия, «Эго», что было эксплицировано Декартом в его знаменитом «cogito». В рамках декартовского «сдвига» условие наличия дома трактуется уже не просто как необходимость постулирования категории «бытия», но как необходимость наличия «объекта» восприятия. Завершающие шаги формирования классической «философемы» были сделаны в рамках немецкой классической философии. Первый из них связан с именем Канта, который постулировал необходимость в качестве трансцендентальных условий «видения предметов» априорных форм чувственности и рассудочности, что закрепило декартовское различение "субъект versus объект" и привело к существенному перераспределению объективных и субъективных моментов восприятия в сторону «субъекта». Второй, может быть не столь радикальный «сдвиг», принадлежит Гегелю, который завершил развитие «метафизической» линии Парменида — Платона, связанной с различением мира «вещей» (Платон), мира чувственно-постигаемых «явлений» (Гегель) и мира умопостигаемого «бытия» (Парменид), мира «идей» (Платон). Тем самым, была задана «философема» рассмотрения любого явления, в основе которой лежат два существенных различения. Первое из них связано с выделением в структуре бытия двух планов: физического и метафизического, природного и сверхприродного, временного и вневременного, «внешнего» и «внутреннего». Второе связано с уже упоминавшимся выше декартовским различением «субъект versus объект». Поле этих различений предопределило весь спектр развития европейской философии классического периода и, более того, во многом определяет естественнонаучную парадигму наших дней. Поскольку наука претендует на объективность (первое различение), и, кроме того, как справедливо отмечает Г. Гийом: «Наука основана на интуитивном понимании того, что видимый мир говорит о скрытых вещах, которые он отражает, но на которые не похож» [4, с. 7] (второе различение).

Задав, таким образом, «способ видения» классической философии, можно рассматривать развитие современного, неклассического периода философствования, начавшегося с середины XIX столетия, как «снятие» этих двух основополагающих различений классической «философемы». Собственно эта «переоценка ценностей» начинается уже у Канта, для которого важен анализ не столько «содержаний» сознания — «идей» Платона (или «врожденных идей» Декарта), сколько экспликация и анализ формальных моментов («форм» сознания), задающих способ восприятия. В этом смысле, «коперниканский переворот» связан не столько с перераспределением субъективного и объективного моментов в структуре бытия, сколько с перестановкой акцента с «содержательного» вопроса «кто — что» на более «формальный» вопрос «как возможно». С одной стороны, начинание Канта приводит к постулированию в качестве первичных — «смешанных» объектов, прорастающих по обе стороны границы, заданной субъектно-объектным различением.