О "жизни сообща" применительно к людям (а не о выпасе на одном и
том же месте, как в случае со скотом) говорят, наверх но имея в виду именно
это.
Итак, если для блаженного бытие заслуживает избрания само по себе, как
благо по природе и удовольствие, и если почти так же он относится к бытию
друга, то и друг будет, пожалуй, одним из предметов, заслуживающих избрания.
А что для блаженного предмет избрания, то должно у него быть в наличии, в
противном случае он будет в этом отношении нуждающимся. Следовательно, кто
будет считаться "счастливым", будет нуждаться в добропорядочных друзьях.

10 (X). Надо ли в таком случае заводить возможно больше друзей, или же,
как о гостеприимстве удачно, кажется, сказано: "не много гостей и не без
них", так и в дружбе будет уместно не быть без друзей (арhilos), но и не
иметь их чрезмерно много (polyphilos)?
Это изречение, пожалуй, вполне подходит к друзьям для пользы, так как
затруднительно многим ответить услугой на услугу, и жизни на (это) не
хватит. И если друзей больше, чем достаточно для собственной жизни, они
излишни и служат препятствием прекрасной жизни, а стало быть в них нет
нужды. И для удовольствия довольно немногих друзей, как и приправы к пище
[нужно не много].
Но заводить ли возможно большее число добропорядочных друзей, или есть
некая мера их множества, как и [множества граждан] государства? В самом
деле, ни из десяти человек не образуется государство, ни из десятижды десяти
тысяч тоже уже не будет государства. "Сколько" - это, вероятно, не одно
какое-то [число], но весь промежуток между известными пределами. Так что и
количество друзей имеет пределы, и, вероятно, самое большое число друзей то,
с каким человек сможет жить сообща (ведь жизнь сообща была принята за
главный признак дружбы); а что невозможно жить сообща со многими и делить
себя [между ними] - это совершенно ясно. Кроме того, нашим друзьям тоже надо
быть между собой друзьями, если им всем предстоит проводить дни друг с
другом, но при большом их числе это трудное дело. В тягость становится и
делить со многими радость и горе, как свои собственные, потому что, весьма
вероятно, придется в одно и то же время с одним делить удовольствие, а с
другим - огорчения.
Так что, наверное, хорошо (еу ekhei) стараться иметь друзей не сколь
возможно больше, а столько, сколько достаточно для жизни сообща;
действительно, было бы, видимо, невозможно быть многим очень [близким]
другом. Поэтому и не влюбляются во многих, ведь влюбленность тяготеет к
своего рода чрезмерной дружбе, причем по отношению к одному человеку; стало
быть, близкая (sphodra) дружба - это дружба с немногими.
Что это действительно так, ясно из самих вещей (epi ton pragmaton),
ведь при товарищеской дружбе не бывает большого числа друзей, да и в гимнах
говорится о парах. Те же, у кого много друзей и ктв со всеми ведут себя
по-свойски (oikeios), ни для кого, кажется, не друзья, разве только в
государственном смысле - [как друзья-сограждане] (politikos). Конечно, в
государственном смысле можно со многими быть другом и не будучи угодливым, а
будучи поистине добрым. Но дружба во имя добродетели и во имя самих друзей
со многими невозможна: желанно найти и немногих таких друзей.

11 (XI). При удачах или при несчастьях больше нужда в друзьях? Ведь
ищут друзей и в том и в другом случае, потому что неудачники нуждаются в
поддержке, а удачливые - в близких (symbioi), которым будут делать добро,
ибо они желают творить добро. Таким образом, необходимость в друзьях больше
"при неудачах, потому что в этом случае нуждаются в полезных [друзьях], но
прекраснее дружба при удачах, недаром тогда в друзья ищут добрых, понимая,
что оказывать благодеяния таким и проводить с ними время скорее достойно
избрания.
Даже само присутствие друзей доставляет удовольствие и при удачах, и в
несчастьях, так как страдание облегчается, когда другие разделяют наше горе.
Вот поэтому можно, пожалуй, задать вопрос: снимают ли [друзья с нас горе],
словно тяжесть, или же происходит не это, но их присутствие доставляет
удовольствие и сознание того, что они разделяют наше горе, уменьшает
страдание? Вопрос о том, по этой причине или, по какой-то другой приходит
облегчение, отложим; очевидно, во всяком случае, что происходит именно то,
что сказано.
Похоже, однако, что присутствие [друзей, когда у нас горе], - это
какая-то смесь [удовольствия и страдания]. Уже видеть друзей - удовольствие,
особенно для неудачника, и это становится своего рода поддержкой в
страданиях (ведь друг, если умеет быть любезным, и видом своим, и речью
приносит утешение, потому что он знает нрав [друга]: что ему доставляет
удовольствие и что - страдание).