11(V). Ровность - это обладание, серединой в связи с гневом. В
действительности для середины здесь нет имени, как, впрочем, и для
крайностей, так что мы относим к середине ровность, которая отклоняется в
сторону недостатка, [в свою очередь] безымянного. Избыток, пожалуй, можно
назвать гневливостью, ведь переживание (pathos) [в этом случае] - гнев, а
вызывается он многими и разнообразными [причинами].
Действительно, кого гнев охватывает из-за того, из-за чего следует,
из-за тех, из-за кого следует, а кроме того, так, как следует, в должное
время и на должный срок, тот заслуживает похвалы, стало быть, он и будет
ровным человеком, раз уж ровность заслуживает похвалы. Ровный, разумеется,
хочет быть невозмутимым и не идти на поводу у страсти, но, как прикажет
суждение, так и злится, за то и такой срок. Погрешает он, скорее,
по-видимому, в сторону недостатка, ибо ровный не мстителен, а скорее склонен
прощать (syggnomonikos).
Недостаток, будь то некая "безгневность" или что бы там ни было,
осуждают, ибо те, у кого не вызывает гнева то, что следует, считаются
глупцами, а также те, кого гнев охватывает не так, как следует, не тогда и
не на тех, на кого следует. Кажется ведь, что такой человек не чувствует и
не страдает, а недоступный гневу, [он, видимо], не способен защищаться,
между тем сносить унижения самому и допускать, чтобы унижали близких, низко.
Избыток может быть во всем (ведь гнев бывает и против тех, против кого
не следует, и против того, против чего не следует, и больше, чем следует, и
поспешней и дольше, чем следует), но все-таки все эти отклонения не даны
одному и тому же человеку. Да этого и не могло бы быть, ведь порок
уничтожает сам себя, и если он достигает полноты, то становится невыносимым
[для самого его обладателя).
Итак, гневливых быстро охватывает гнев, причем на кого не следует, на
что не следует и сильней, чем следует. Но зато они быстро и успокаиваются, и
это [в них] лучше всего. Это происходит с ними потому, что они не сдерживают
гнева, а благодаря своей резкости открыто платят [за обиду] и затем
успокаиваются.
Горячие (akrakholoi) излишне резки и вспыхивают гневом из-за всего,
[что угодно], и по всякому поводу; отсюда их название.
Желчные (pikroi) непримиримы, и гнев у них долго [не стихает], ведь они
сдерживают ярость. Успокоение наступает, когда они отплатят, ибо месть
прекращает гнев, заменяя страдание удовольствием; однако если этого не
происходит, им тяжко, и это оттого, что они скрытны и никто их не утешает, а
между тем, чтобы самому переварить гнев, нужно время. Такие люди очень
докучают и себе, и самым своим близким.
Злобными (khalepoi) мы называем тех, кто злится и на то, на что не
следует, и сильней, чем следует, и дольше, а кроме того, они не идут на
примирение, покуда не отметят или не накажут.
Ровности мы противопоставляем, скорее, избыток гнева, ведь он чаще
встречается, так как людям более свойственно мстить, да и для совместной
жизни злобные хуже, чем безгневные.
Сказанное нами ранее ясно также из того, что мы говорим теперь. А
именно, не просто определить, как, против кого, по какому поводу и какой
срок следует испыты-вать гнев, а также до какого предела поступают правильно
и[ли] погрешают. Ведь кто немного переходит [грань] - или в сторону
большего, или в сторону меньшего, не заслуживает осуждения; действительно,
иногда мы хвалим и признаем ровными тех, кому недостает гнева, а злобных
признаем воистину мужами за способность начальствовать. Не просто поэтому
определить в понятиях, насколько и как переходит [грань] тот, кто
заслуживает осуждения, ибо судят об этом по обстоятельствам и руководствуясь
чувством.
Ясно по крайней мере то, что похвалы заслуживает срединный [душевный]
склад, при котором мы испытываем гнев против того, против кого следует, по
должному поводу, должным образом и так далее, а избыток и недостаток
заслуживают осуждения, причем если [отклонения] незначительны - мягкого и
если они достаточно велики - сурового. Ясно, разумеется, что следует
держаться срединного [душевного] склада.
Итак, о [душевных] складах, связанных с гневом, сказано.

12(VI). С точки зрения общения (en tais homiliais) как при совместной
жизни (en toi sydzen), тaк и при взаимоотношениях посредством речей и
предметов одни считаются угодниками, а именно те, кто все хвалят, чтобы
доставить удовольствие, и ничему не противоречат, полагая, что не следует
кому бы то ни было причинять страдания; другие, кто, наоборот, всему
противоречат и ничуть не заботятся о том, чтобы не заставить страдать,
зовутся вредными и вздорными.