По отношению к удовольствиям в развлечениях (en paidiai) держащийся
середины - остроумный (eytrapelos), а его склонность - остроумие
(eytrapelia), избыток - это шутовство (bomolokhia), а в ком оно есть - шут
(bomolokhos), тот же, в ком недостаток, - это, может быть, неотесанный
(agroikos), а склад [его души] - неотесанность (agroikia). Об остальных
вещах, доставляющих удовольствие, [скажем], что человек, доставляющий нам
удовольствие должным образом, - друг (philos) и обладание серединой -
дружелюбие (philia), а кто излишне заботится о нашем удовольствии, но не
ради чего-то - угодник (areskos), если [же он ведет себя так] ради
собственной выгоды, то он подхалим (kolax), у кого же в этом отношении
недостаток и кто сплошь и рядом доставляет неудовольствие, тот как бы
зловредный и вздорный (dyseris tis kai dyskolos).
Обладание серединой возможно и в проявлениях страстей, и в том, что
связано со страстями; так стыд (aidos) - не добродетель, но стыдливый
(aidemon) заслуживает похвалы и в известных вещах держится середины, а у
другого - излишек стыда, например у робкого (kata-plex), который всего
стыдится. Если же человеку не хватает стыда, или его нет вовсе, он
беззастенчив (anaiskhyntos), в то время как держащийся середины стыдливый.
Негодование (nemesis) - это обладание серединой по сравнению со злобной
завистью (phthonos) и злорадством (epikhairekakia); это все связано со
страданием и удовольствием из-за происходящего с окружающими. Кто склонен к
негодованию - страдает, видя незаслуженно благоденствующего, а у
завистливого в этом излишек, и его все [хорошее] заставляет страдать; что же
до злорадного, то он настолько лишен способности страдать, что радуется
[чужой беде]. Об этом, однако, уместно будет сказать и в другом месте.
Что же касается правосудности (dikaiosyne), поскольку это слово не
однозначно (oykh haplos legetai), то после разбора вышеназванных
[добродетелей] мы скажем о той и другой [правосудности], в каком смысле
каждая представляет собою обладание серединой. {Это же относится и к
добродетелям рассуждения.}

8 (VIII). Итак, существуют три наклонности, две относятся к порокам -
одна в силу избытка, другая в силу недостатка - и одна к добродетели - в
силу обладания серединой; все эти [наклонности] в известном смысле
противоположны друг другу, ибо крайние (akrai) противоположны и среднему, и
друг другу, а средний - крайним. Ведь так же как равное в сравнении с
меньшим больше, а в сравнении с большим меньше, так и находящиеся посредине
(raesai) склады [души располагают] избытком сравнительно с недостатком и
недостатком сравнительно с избытком как в страстях, так и в поступках. Так,
мужественный кажется смельчаком по сравнению с трусом и трусом - по
сравнению со смельчаком.
Подобным образом и благоразумный в сравнении с бесчувственным распущен,
а в сравнении с распущенным - бесчувствен, и щедрый перед скупым - мот, а
перед мотом - скупец.
Потому-то люди крайностей отодвигают того, кто держится середины, к
противоположной от себя крайности и мужественного трус называет смельчаком,
а смельчак - трусом; соответственно [поступают] и с другими. Так получается,
что, хотя [наклонности] друг другу противоположны, крайности в наибольшей
степени противоположны не середине, а друг другу, подобно тому как большое
дальше от малого и малое от большого, нежели то и другое от того, что
[находится] ровно между ними. Кроме того, некоторые крайности представляются
отчасти подобными середине, как, например, смелость - мужеству или мотовство
- щедрости. Крайности же не имеют между собой никакого сходства. А более
всего удаленное определяется как противоположное, и, следовательно, более
противоположно то, что больше удалено. Середине же в одних случаях более
противоположно то, в чем недостаток, в других - то, в чем избыток, скажем,
мужеству более противоположна не смелость, в которой избыток, а трусость, в
которой недостаток; напротив, благоразумию не так противостоит
бесчувственность, в коей присутствует какая-то обделенность (endeia), как
распущенность, состоящая в излишестве.
Это происходит по двум причинам, [и] одна [из них заключена] в самом
предмете. Ведь поскольку одна из крайностей ближе к середине и довольно
похожа на нее, мы противопоставляем ее не середине, а, скорее,
противоположной крайности; например, поскольку смелость представляется более
или менее подобной и близкой мужеству, то более непохожей будет трусость, и
ее мы резче противопоставляем мужеству, а ведь то, что дальше отстоит от
середины, кажется и резче противопоставленным.