Различными будут и
неправосудные вещи в каждом из названных случаев, и [неправосудность] тем
больше, чем ближе друзья; так, лишить имущества друга ужаснее, чем
согражданина, а брату не оказать помощи ужаснее, чем чужому, избить же отца
ужаснее, чем любого другого. Праву также свойственно возрастать по мере
[роста] дружбы, коль скоро [дружба и право] относятся к одним и тем же людям
и распространяются на равные [области].
Между тем все сообщества - это как бы члены (morioi) государственного
сообщества: они промышляют что-то нужное, добывая что-нибудь из необходимого
для жизни. А ведь государственные взаимоотношения с самого начала сложились,
очевидно, ради [взаимной] пользы и постоянно ей служат; и законодатели
стараются достичь ее и утверждают: что всем на пользу, то и есть право. А
это значит, что другие взаимоотношения, [в сообществах], преследуют цель
частной полезности; так, моряки имеют целью [пользу] в смысле зарабатывания
денег за плавание и что-нибудь такое; соратники на войне стремятся к
[пользе] с точки зрения войны: в одних случаях - [захватить] имущество, в
других - [завоевать] победу, в третьих - [взять] город; соответственно
обстоит дело и у членов филы или дема. {А иные [сообщества], видимо,
возникают ради удовольствия, например тиасы и [сообщества] эранистов; их
цель - жертвенные пиры и пребывание вместе} (все эти [сообщества],
по-видимому, подчиняются государственному, ибо государственные
взаимоотношения ставят себе целью но сиюминутную пользу, а пользу для всей
жизни в целом), они совершают торжественные жертвоприношения и собираются
для этого вместе, оказывая почести богам и предоставляя самим себе отдых,
сопровождаемый удовольствием. Как можно заметить, древние торжественные
жертвоприношения и собрания бывали после сбора плодов, словно первины в
честь богов; действительно, именно в эту пору имели больше всего досуга.
Итак, все взаимоотношения оказываются частями (morioi) взаимоотношений
в государстве, [т. е. частями государственного сообщества]. А этим частям
соответствуют [разновидности] дружбы.

12 (X). Существуют три вида (eide) государственного устройства в равное
число извращений (parekbaseis) [34], представляющих собою как бы растление
(phthorai) первых. Эти виды государственного устройства - царская власть,
аристократия и третий, основанный на разрядах (аро timematon); именно этому
виду, кажется, подходит название "тимократия", однанако большинство привыкло
называть его [просто] "государственное устройство" (politeia). Лучшее из них
- царская власть, худшее - тимократия. Извращение царской власти - тирания:
будучи обе единоначалиями (monarkhiai), они весьма различны, так как тиран
имеет в виду свою собственную пользу, а царь - пользу подданных. Ведь не
царь тот, кто не самодостаточен и не обладает превосходством с точки зрения,
всех благ; а будучи таким, он ни в чем не нуждается и, стало быть, будет
ставить себе целью поддержку и помощь не для себя самого, а для подданных,
потому что в противном случае он был бы своего рода "царем по жребию".
Тиранния в этом отношении противоположна царской власти, так как тиран
преследует собственное благо. И по тирании заметней, что это самое худое
[среди извращений], так как самое плохое противоположно самому лучшему.
Царская власть переходит в тираннию, ибо тиранния - это дурное качество
единоначалия, и плохой царь становится тираном. Аристократия [переходит] в
олигархию из-за порочности начальников (arkhai), которые делят [все] в
государстве вопреки достоинству, причем все или большую часть благ [берут]
себе, а должности начальников всегда [распределяют] между одними и теми же
людьми, выше всего ставя богатство. Поэтому начальники малочисленные и
плохие (mokhtheroi), вместо того чтобы быть самыми порядочными
(epieikestatoi). Тимократия [переходит] в демократию, ибо эти виды
государственного устройства имеют общую грань: тимократия тоже желает быть
[властью] большого числа людей, и при ней все относящиеся к одному разряду
равны. Демократия - наименее плохое [среди извращений], ибо она
незначительно извращает идею (eidos) государственного устройства.
Стало быть, в основном так происходят перемены в государственных
устройствах, потому что такие переходы кратчайшие и самые простые.
Подобия и как бы образцы данных [государственных устройств] можно
усмотреть также в семьях, ибо отношение (koinonia) отца к сыновьям имеет
облик (skhema) царской власти: отец ведь заботится о детях. Недаром и Гомер
зовет Зевса отцом; действительно, царская власть желает быть властью
отеческой (patrike arkhe). А у персов [власть] отца тираническая, потому что
они обращаются с сыновьями как с рабами; тиранической является и [власть]
господина над рабами, ибо при этой власти делается то, что нужно господину.