Однако в слове
"бесстрашие" есть слово "страх", и его лучше не употреблять, предпочесть ему
слово "смелый". Я твердо сказала себе, что я - смелая, что не стоит ускорять
события, разве я уже при смерти? Освобождение от страха дало мне неведомое
чувство свободы и раскованности.
Для меня Бог - это огромная любовь, которую я стала ощущать в своем
сердце, и эта любовь наполнила меня до краев, перестроила все мое существо.
Однажды я брела по улицам и увидела, что продают розы. Я купила самый
красивый цветок и принесла домой. Сын сказал: "Она скоро завянет, давай
положим ее в воду". "Нет, - ответила я, - я буду ухаживать за ней, и она
никогда не завянет". Каждый час я подходила к розе и, искренне восхищенная,
говорила ей: "Какая ты красивая! Как прекрасно ты пахнешь!" и целовала ее
лепестки. По утрам я умывала ее, нежно касаясь зеленых листочков. Роза
раскрылась до самой середины и стояла долго-долго, словно не хотела покидать
меня...
И вот болезнь, подчиняясь законам этой вечной любви, стала потихоньку
отступать от меня. Чем больше я любила людей и все живое, тем слабее
становились мои боли и страдания, тем увереннее я себя чувствовала. Чем
больше любви исходило от меня, тем больше этой жизнетворной энергии я
получала отовсюду. И этот взаимный обмен любовью стал исцеляющим...
Я не зацикливаюсь на раке, я вообще не делаю из этого проблемы. Меня
как-то позабавила мысль, что в какой-то степени я даже благодарна раку:
болезнь научила меня иначе смотреть на людей, вещи и явления. И вдруг я
заметила, что многие люди перестали звать меня по отчеству, обращаются ко
мне на "ты" и зовут Олечкой. Я начинаю светиться в ответ, чувствую себя
молодой, здоровой, красивой и убеждаюсь, что это так и есть...
Я теперь не чувствую своего тела, я - одна сострадающая и любящая душа,
в которой нет места мстительности и злу. Она все воспринимает,
перерабатывает и отдает с неизмеримой нежностью и любовью. Такой душе не
страшны и физические страдания.
И этим внутренним осознанием, этой внутренней работой я победила свою
болезнь. Может быть, она еще присутствует во мне, но я ее уже не замечаю.
Врачи отметили, что прекратился и рост раковых клеток...
Я действительно счастлива. Я открыла в себе новые неожиданные
внутренние резервы, о которых и не подозревала. Я больше ничего не боюсь, я
свободна, как вольный ветер.
Я чувствую, что у меня должна быть какая-то особая цель на этой земле,
мое собственное предназначение, только я еще не обнаружила его. Каждый день
я живу с предчувствием, что скоро мне откроется. И пока не дождусь и не
реализую свое истинное предназначение, я не имею право умирать!"
Хочу еще и еще раз резюмировать: во имя эффективного самолечения, ради
здоровья своего умножайте в мире добро, и оно к вам же вернется!.. Будем
верить, что отклонений от этой магистрали у нас больше не произойдет, но
как, какими конкретными способами освободить свою нервную систему, свою
совесть, свое высшее "Я" от тех прежних дурных наработок, которые тяжким
грузом висят на человеке? Уродуя его дух, они неумолимо и безостановочно,
как мы уже хорошо знаем, разрушают и его телесное здоровье.
Что мне хочется буквально каждому посоветовать прежде всего? Сделать
то, без чего и речи идти не может о выздоровлении от надоедливых болезней.
Надо найти возможность остаться наедине с собой и с листом чистой бумаги,
чтобы в это время никто не мог к вам войти, вас побеспокоить. Со всей
возможной откровенностью, будто речь идет о другом человеке, которого вы
знаете столь же хорошо, как себя, вы должны назвать свои собственные
отклонения от жизни по совести, свои грехи, выражаясь по-церковному.
Лукавить в данном случае не приходится: Господу, с которым вы остались
наедине, и так все о вас известно, речь идет только об испытании вашей
искренности перед ним. Разумеется, мыслить следует по самому крупному счету,
надо не на бытовых пустяках сосредоточиться, а на действительно
фундаментальных нарушениях Высшей нравственности, связанных с отношениями к
своим ближним и дальним, ко всему живому, к природе, к обязанностям. "Ничего
не могу вставить в свой скорбный список, - сообщил мне как-то один достойный
человек, - любовницы у меня нет, с женой всегда честен, о родственниках
забочусь...". И почти тут же по делам его оказалось, что он не способен
слышать кого-либо, кроме себя, понимать, что у других бывают значительные
интересы, отличные от его, с чем надо бы считаться, что гордыня не раз
побуждала его к резким поступкам.
По существу, я говорю о процессе глубочайшего покаяния. Я слышал, что
иные из ортодоксальных деятелей церкви осерчали на меня за эти рекомендаций.
Чего же ради? Верующие люди совершают обряд покаяния согласно установленным
канонам, но ведь не только для них я пишу и глубоко уверен, что любой атеист
должен сподобиться духовному очищению во имя своего здоровья.