Тем меньше мне хотелось бы, чтобы именно оно вызвало отрицательную
реакцию даже хороших людей, которые нисколько не повинны в том, что сознание
их не готово к принятию того, чему объяснения пока нет, что являет собой
огромной черный ящик.
Будучи готов принять в связи с этим насмешки и недоверие, я испытываю
по этому поводу душевную боль и горечь, ибо за моими словами - непоколебимые
практические результаты. Какие?
Изменение неблагоприятной структуры на благоприятную у мелких
предметов, излучающих свои колебания в антифазу нашим колебаниям (часы,
очки, украшения и т.д.).
То же самое по отношению к продуктам питания и напиткам.
То же самое по отношению к жилой площади, по переделке ее в
благоприятную для человека из биопатогенной.
То же самое по отношению к мелкой живности (реанимация четырехнедельных
цыплят, затоптанных в июне 1986 г. тупою толпою своих собратьев, и исцеление
сломанной ножки у вороненка Карлуши, выпавшего из гнезда тогда же).
Должен сказать, что методику эту я неоднократно применял в качестве
психического посыла на расстоянии при воздействии на организм упоминавшейся
ранее Асечки Матвиенко, когда деваться было некуда, когда сама смерть сидела
на ее больничной койке.
Что подтолкнуло меня осуществить эксперимент в полном, реальном,
конкретном виде, с применением -специально подготовленного оборудования? То,
что, Сергей Л., молодой человек, чья судьба была мне отнюдь не безразлична,
впал в тягчайшую депрессию и недвусмысленно, особенно после непростых
испытаний, едва не завершившихся тюремным заключением, решил покончить с
собой. Именно в этот момент он и заявил мне: "Юрий Андреевич, делайте со
мной все, что хотите, проводите любое испытание, передавайте меня хоть
черту, хоть Богу, потому что мне уже все равно, я буду кончать все счеты с
этой жизнью, если вы мне не поможете". (Надо заметить, двухнедельное его
пребывание в психбольнице и лечение его там перед этим разговором ни к чему
доброму не привело: цитированное высказывание - прямое тому свидетельство).
Слов нет, я был категорически против этой смерти и вынужден был сыграть
ва-банк, 5 ноября 1986 г. в 21 час я первым - как с утеса в ураганное море -
прошел через процедуру, которой в истории человечества, полагаю, никто
раньше не пользовался, а затем после этой проверки, надежно завязав Сергею
Л. глаза, проделал ее и по отношению к нему.
Что касается меня, то вполне возможно, что благодаря ей я столь легко
прошел этот месяц (не могу сказать достоверно, ибо предшествующее изложение
показало, сколь многими энергетическими каналами я пользовался). Что
касается Сергея Л., он через некоторое время - дней через 5-6 - позвонил о
своей метаморфозе: он влюблен в жизнь, ему хочется работать, много сделать,
написать нечто удивительное и т.д. Вскоре я получил от него письмо, каких
человек получает немного за десятилетия: с пламенной благодарностью за
возвращенную жизнь. Сейчас, почти три месяца спустя, он по-прежнему
находится в добром тонусе, увлеченно пишет.
Таким образом, две человеческие жизни: Асечки и Сергея - являются
весовыми аргументами в пользу тех изысканий, которые по отношению к себе в
полной мере я применил в период 32-дневного экспериментального голодания.
Разумеется, все названные (и некоторые иные) энергетические аспекты я
буду разрабатывать в меру своих сил и возможностей и дальше, и весьма
досадно, что эффективнейший, очевидно, из них должен изучаться в обстановке,
исключающей какую-либо утечку информации. Он сулит большие многообразные
перспективы, потому не должен быть нелепо подорван у самых истоков.
Приписка спустя восемь лет, в январе 1995 г.
Увы, практика показала, что не названный здесь способ получения и
переработки энергии по-прежнему не должен быть предметом "ширпотреба", ибо в
недобрых руках способен принести немалое зло.
Пока же подтверждаю фундаментальнейшее наблюдение той поры: человек -
многоканальное устройство для получения энергии, с хорошо налаженными
дублирующими системами. Сводить все его возможности к способностям лишь
желудочно-кишечного тракта -жалкая позиция.
III. Резюмирующая часть записки, или в чем был неправ Фауст
Доктор Фауст, согласно средневековой легенде, продал черту душу, и
обрек ее тем самым на вечное (после смерти) надругательство - во имя
возвращения молодости. Не берусь судить о его воспоследовавших загробных
муках, но посмертной критики он действительно заслуживает и, прежде всего,
за малодушную готовность прибегнуть к любым, даже самым аморальным внешним
средствам, но - не к собственным внутренним резервам.