Заболевания неведомы им, а живут они,
здоровые и доброжелательные - каждый из них! - не менее, чем 120 лет.
Двигаются много, питаются минимумом продуктов, но пищей живой и почти не
обработанной. Девяностолетние хунзы с тяжелым грузом за спиной легко
совершают по головокружительным горным тропам гостевые визиты в ближайшую
деревню, всего-то за каких-то 60 миль... И так - из века в век.
Но, собственно говоря, зачем нам забираться в горы чужеземные? У нас
имеются и свои! В конце 60-х годов западный мир был потрясен свидетельством
ряда своих геронтологов о долгожительстве как отличительном феномене горной
страны Абхазия. Врачи и журналисты, испытывая одновременно и восхищение, и
недоверие, открыли своим читателям мир, где люди достигали 120-130 и более
лет. Тщательно обследовав 110-летнего Ванаху Темира, врачи обнаружили, что
его давление равно 120/84 и что примерно таковым же оно является у
подавляющего большинства абхазцев в возрасте 90 лет и старше. Авторитетные
врачи прибыли к людям кавказского высокогорья тогда, когда череда инфарктов
в мире достигла своего пика, когда рак выжирал повсеместно множество жителей
так называемых цивилизованных стран. Здесь же эти напасти были практически
неизвестны! Активное движение, малая калорийность дневного рациона и, самое
главное, доброжелательность характера людей, убежденных в том, что их долгие
года составляют их главное богатство (а не тягостное бремя, как у иных
знакомых мне пенсионеров) - все это вызвало целую мировоззренческую сенсацию
на Западе, подлинный переворот во взглядах на жизнь и на здоровье человека.
Было бы неверным обойти здесь хоть упоминанием и достижения великих
восточных школ, прежде всего -индийской и китайской. Йога во всех ее
ступенях, учение аюрведы, система тайчжицуань и ряд других предполагают
постоянное и всеохватывающее воздействие человека на свою психику и на свое
тело. Не смею утверждать, что все последователи этих замечательных школ
достигали тех же результатов, что и отдельные их знаменитые представители,
да ведь дело и не в этом, а в том, чтобы понять: если человек захочет, то он
может даже в невероятно трудных условиях (вспомним хотя бы историю жестоких
гонений и подвижнической жизни Порфирия Иванова) добиться и в старости
сохранения уровня своего здоровья на показателях, характерных для цветущей
молодости. Для того, чтобы так было, необходимо, во-первых, о своих
возможностях знать и, во-вторых, над собою, любимым, надо работать.
Что такое "знать"? Это значит осознать существующие механизмы жизни как
можно более всесторонне. Что такое "работать"? Это значит практически
реализовать полученные знания - во благо себе и на благо другим, если ты -
врачеватель. Дело трудное, но вполне возможное. Эти усилия не просто
продлевают жизнь, что само по себе великолепно, но главное, качественно
меняют ее содержание. "Кабы молодость знала, кабы старость могла", - звучало
всегда в сослагательном наклонении как несбыточная мечта. Но вот мечта
сбывается: полнокровная жизнь в единстве зрелого разума и цветущего тела -
оказывается, это вполне возможно, надо лишь руки приложить. Ну, а если
прикладывать руки нет желания, если есть охота абы как проскочить лишь часть
отпущенного тебе срока (сочувственно издеваючись, скажу: "хоть малую, зато в
мучениях"), то вольному - воля. У нас - свобода полная: хоть
ответственности, хоть безответственности...
Вполне могу понять тех, кто свое нежелание заниматься собою же готов
прикрыть от-чен-но высокими словами о свободе воли, свободе выбора и т.п.
философскими категориями. Изредка здесь бывают и впрямь серьезные аргументы.
У меня не нашлось, к примеру, убедительных слов в опровержение в таком вот
трагическом эпизоде: один из моих знакомых редакторов не то чтобы курил, но,
как фабричная труба, смолил одну вонючую папиросу подряд вслед за другой,
практически безотрывно. Когда я сказал ему: дескать, дорогой мой Евгений,
так ведь и дуба нарезать можно, бросал бы ты это пахучее занятие, - он
пронзительно глянул на меня и твердо, но негромко спросил: "А если именно к
тому дубу я как раз и стремлюсь?". Довольно скоро мы похоронили его.
Человеческая душа - загадка. Я так и не узнал, от какой своей внутренней
невыносимой боли он неодолимо хотел избавиться вместе с самою жизнью; но
ведь в подавляющем-то большинстве случаев люди не хотят заниматься собой
потому, что лень раньше нас родилась. И следовательно, за
"философствованием" сплошь да рядом стоит либо безволие, либо безразличие к
себе. А ведь есть принципиально иной путь: относиться к работе со своими
"механизмами" не как к скучной обязаловке, но как к радости и удовольствию.
Можно тащить себя на пробежку за шиворот, а можно заранее радоваться встрече
с солнцем, ветром, морозом, лесом, дождем, одним словом, со всем
великолепием мироздания.