Котарбинского, приводимых Лесьневским, с которыми он, очевидно, согласен. Значение связки "есть" в Онтологии Котарбинский называет "основным", "первичным", "как в предложении "Уран есть планета". Здесь слово "есть" - продолжает Котарбинский - функционирует в элементарной роли, в роли вневременного союза между неким единичным именем с левой стороны и другим именем с правой стороны. [...] Иногда мы встречаем иное, вторичное употребление обсуждаемой структуры, например, в предложении "Кит есть млекопитающее". Здесь [...] с левой стороны необязательно выступает единичное имя ("кит" является общим именем), а целое функционирует в роли заменяющего сокращения для иного предложения, имеющего условное строение. В настоящем случае оно звучало бы : "Что-либо есть кит, есть и млекопитающее". ([1931 ] ,S.166 ) Навряд ли можно согласится с Котарбинским в пояснении "единичного предложения" при помощи "условного строения" его структуры, но то, что антецедент условного предложения эксплицирует "заменяющее сокращение", каковым оказывается подлежащее (а не вся структура) единичного предложения, то это верно в том смысле, что "кит" есть имя выражения "что-либо есть кит", как и имени "млекопитающее". Таким образом, "заменяющее сокращение" косвенно подтверждает номинативную роль подлежащего, реализуемую связкой "есть". Во всяком случае следует подчеркнуть, что связка "есть" не содержит никаких пространственно-временных коннотаций.

По поводу обоснования названия обсуждаемой теории, приведем обширную цитату Т.Котарбинского, которую Лесьневский "полный гордости" помещает в своей работе: "Это название также и в том имеет обоснование, что единственным присущим первичным термином в принятой аксиоматике этой системы является термин "est", т.е. "есть", что соответствует греческому " esti ". Итак, желая это подчеркнуть, можно образовать название этой системы от соответствующего причастия, звучащего "он" (родит. - "онтос"), что значит "существующий". Если все-таки несмотря на эти соображения мы не употребляем [...] слово "онтология" как название исчисления имен, то исключительно из опасения перед недоразумением. Недоразумение могло бы возникнуть вследствие того, что это название укоренилось уже в иной роли. А именно, "онтологией" издавна принято называть исследование "о общих законах бытия", проводимых в духе определенных частей аристотелевских "метафизических" книг. Однако следует признать, что, если аристотелевскую дефиницию начальной теории ("протофилософии"), о которой главным образом говорится, по крайней мере, в этих книгах, интерпретировать в духе "общей теории предметов", тогда равно как на слух, так и по смыслу, ее можно применить к исчислению имен в представлении Лесьневского". ( Kotarb inski [1929], S.253 ) Сам же Лесьневский к сказанному добавляет: "Обобщая упомянутые здесь г. Котарбинским терминологические тенденции [...], с которыми на протяжении ряда лет я свыкся, и принимая во внимание связь, возникшую между единственным первичным термином моей теории и обсуждаемым г. Котарбинским греческим причастием, я пользовался для обозначения теории, которую культивировал, названием "онтология", ибо оно не коробило моего "языкового чувства" благодаря именно тому обстоятельству, что я формулировал в этой теории определенного вида "общие принципы бытия". ( [ 1931 ,S.163 ) Это знаменательное замечание свидетельствует о принадлежности Лесьневского к традиции "общей теории предметов".

Формальное изложение Онтологии достаточно сложно по многим причинам. Во-первых, хотя Онтология генетически возникла ранее Прототетики, ее "формальное изложение покоится на прототетике" ([ 1930a ], S.113), более того, - продолжает Лесьневский, - "следует отметить, что в аутентичной редакции моей системы оснований математики система онтологии следует из системы прототетики" (S.115). Во-вторых, Лесьневский использует символику, отличную от общепринятой, вводя многочисленные сокращения, некоторые из которых будут приведены. Единственное формальное изложение Онтологии дано в работе [ 1930a ], написанной на немецком языке, особенности которого позволяют иногда выявить характерные черты этой теории. Так, вводя в рассмотрение "единичное предложение", Лесьневский называет его "специальной примитивной функцией "О {A a}", в которой термин "О " является постоянным функциональным знаком" (S.114). Термин "функция" в немецком языке, как правило, выражает или обозначает процесс, однако эта особенность не коробит "языкового чувства" автора Онтологии. Начало этого процесса настает тогда, когда "в момент, в котором начинается построение системы онтологии", уже известны предложения, принадлежащие Прототетике. Чтобы не приводить часто цитаты, свидетельствующие о динамическом характере Онтологии отметим, что слово "момент", отмечающее начало процесса вывода в Прототетике, встречается в тексте работы "Об основах онтологии" достаточно часто. Вместе с тем динамический характер теорий Лесьневского привносил трудности в их изложении не только комментаторам, но и автору.