В заключение настоящего параграфа отметим, что работа Айдукевича "О синтаксической связности" была первой, в которой концепция описания языка была проведена систематически при помощи типизации выражений с учетом их функторно-аргументной связи и отношения замещения. Результаты Айдукевича получили развитие в математической лингвистике и явились основанием т.н. категориальных грамматик, часто называемых грамматиками Айдукевича-Ламбека.[24]



§ 6. Суждение: интенсиональность и экстенсиональность.



Радикальный конвенционализм Айдукевича был обходным маневром во избежание возможных семантических парадоксов. Вместо уточнения семантических понятий Айдукевич использует прагматическое понятие узнавания. Его понятие значения по замыслу должно было послужить к преодолению трудностей ассоционистской и коннотационной теорий значения. Однако введение понятий значения, свойств равнозначных понятий и даже типов мысли неминуемо приводит к интенсиональности. Однако этот интенсионализм одет в экстенсиональные одежды, ибо допускает взаимозаменяемость выражений, являющуюся основанием для отношения равнозначности. Подобно другим философам и логикам из Львовско-варшавской школы Айдукевич считал интенсиональные контексты ущербными с логической точки зрения. Поэтому отчетливо различая выражение и его значение Айдукевич в своих работах говорит о суждении в логическом смысле как значении предложения и о понятии как значении имени. Его разделение суждений и понятий на психологические и логические повторяет в операциональном плане их деление Твардовским, но несмотря на это остается непонятным, какой онтологический статус приписывается значениям, т.е. понятиям и суждениям в логическом смысле. Они не представляют психологические сущности, не отождествляются с денотатами, но являются чем-то объективным, отличающимся также и от суждений-в-себе Больцано и подобных им независимых от субъекта образований. [25]Айдукевич ограничивается упоминанием, что одинаковая денотация (референция) не приводит к тождеству значений, что общеизвестно. Его внимание не привлекли контексты, в которых одинаковая денотация не гарантирует замены выражений согласно критерию salve veritate. Возможно Айдукевич считал, что его дефиниция значения автоматически ликвидирует парадоксы интенсиональности, но приведенное выше замечание Тарского относительно дефиниции значения из работы [1934a] показывает, что это мнение было ошибочным. Здесь следует отметить, что неприятие во Львовско-варшавской школе интенсиональных контекстов привело к тому, что значительная часть важной семантической проблематики была оставлена без внимания.[26]

Выше уже говорилось, что Айдукевич отбросил концепцию значения, разработанную в [1931] и [1934a], а также о причинах этого решения. Однако он продолжал пользоваться понятием значения в последующих работах не приводя каких-либо уточнений, ограничиваясь единственно констатацией того, что выражения обладают значением и оно связано с правилами смысла (директивами значения в первоначальном варианте). Вероятно, он понимал этот пробел в своей философии, т.к. в конечном счете вернулся к семантической проблематике.

В работе "Суждение как коннотация предложения" [1971] Айдукевич пытается ответить на вопрос о природе суждения, выразительно продолжая тенденции Твардовского, направленные на различение суждения в смысле психологическом и логическом. Он не принимает свойство истинности предложения как единственное отличие суждения, причисляющее его к сфере логики. Исходным понятием у Айдукевича здесь является понятие утверждения предложения и того, что утверждается. "В этом значении - пишет Айдукевич ([1971], S.112),- суждение не является ни языковым выражением, ни психологическим актом мышления, никаким "идеальным значением", но чем-то, что принадлежит к области предметов, к которым это предложение относится". Таким образом, суждение является тем, что утверждает предложение, является предметной корреляцией акта суждения. В частности, суждение не есть денотация предложения в смысле Фреге, ибо согласно Фреге все истинные суждения имеют своим денотатом одно и то же - истину, а ложные - ложь, тогда как различные истинные предложения в качестве денотатов имеют различные суждения. "Поэтому дефиниция суждения - заключает Айдукевич,- должна дать ответ на вопрос, что утверждают предложения будь-то истинные, будь-то ложные. Такая дефиниция должна бы указать, какого вида сущности можно в случае истинных предложений назвать "фактами" (S.113). Айдукевич ставит своей целью привести дефиницию суждения, которая бы представляла суждение как объективную сущность, а не языковую или психологическую и как такую сущность, "которая была бы связана с предложением не при помощи синтаксического или прагматического отношения, но при помощи семантического отношения, а именно - утверждения" (S.