е. истина также является наивысшим родом, но для процессов, а не результатов. Причем характеризуя процессы как правильные или неправильные мы подчеркиваем абсолютную их сторону, являющуюся иллюзорной вследствие, если не прямой, то имагинитивной вовлеченности наблюдателя в процесс. Попытка отстранится от процесса путем именования приводит или к его оценке, или полной элиминации субъекта как наблюдателя; использование же имени оценки является всегда косвенным, т.е. упоминается. Воистину нет другого способа, как оценить результаты: "По плодам их узнаете их."

Тогда определение истины, являясь семантическим процессом, может быть уточнено путем анализа процессов, входящих в это определение. На этом пути Тарский [1936a] обобщил конструкцию семантической теории истины до теории семантики. Семантику он понимал следующим образом: "Термином "семантика" мы будем здесь пользоваться в смысле несколько более узком, чем это обычно делают: под семантикой будем понимать все рассуждения, касающиеся того вида понятий, которые,- говоря общо и не совсем точно - выражают определенные связи между выражениями языка и предметами, "о которых в этих выражениях идет речь". В качестве типичных примеров понятий из области семантики достаточно привести понятия обозначения, выполнения, определения...". (S.50) Обоснование так понимаемой семантики, по мнению Тарского, возможно только для формализованных языков: "Поскольку от ясности и обстоятельности описания зависит степень точности всех дальнейших исследований, то совершенно точными методами удается развивать семантику единственно языков формализованных". (S.52) Правда, несколько позже Тарский ([1944], S.347) выскажет мысль, что используемые им методы построения семантики с некоторым приближением удастся применить к языкам неформализованным и, возможно, это высказывание послужило толчком для многочисленных попыток применения семантических понятий, например, истинного предложения в естественном языке. Так К.Поппер [1983] пишет без околичностей: "Мнение о том, что его (Тарского-Б.Д.) теория применима только к формализованным языкам, мне представляется ошибочным. Она применима к любому непротиворечивому языку, в том числе даже к "естественному языку... ."(С.337) За использование методов Тарского в семантике естественного языка, да еще с использованием понятия "значение" ратует Д.Дэвидсон [1986]. (Семантика Тарского является т.н. референциальной семантикой и непосредственно не содержит понятие значения.)

Эти и подобные попытки можно, как кажется, объяснить исходя из модуса использования термина "истина". Выше уже отмечалось, что не только в теории суждений, т.е. в естественном языке, но и в языках формализованных термин "истина" не употребляется, а упоминается. Иллюзии употребления можно добиться, если предположить, что все имена объектов из универсума рассмотрения также упоминаются, но операции, как синтаксические, так и семантические, в частности, выполнения замкнуты, т.е. не выводят за пределы универсума. Этот тотальный перевод терминов из модуса употребления в модус упоминания и является центром кристаллизации процессов, приводящих к формализации. Результат этих процессов определен заранее, что равносильно его формализации. Условие формализации implicite заложено уже в левой части конвенции Т, когда индивидуальное имя предложения закавычивается, т.е. упоминается, как упоминается и термин "истинно": "p" истинно тогда и только тогда, когда p. Поэтому формализация являет собой ограничение прежде всего в сфере интралингвистической как изменение модусов использования имен, как некую интравертность - свойство, которое по своей природе противоречит духу естественного языка, обращенного к окружающему его миру. Формализация - это точность и платой за нее послужило понятие интерпретации, ненужное при употреблении имен в естественном языке. Поэтому в естественном языке вполне допустимо частичное применение определения истинности в виде конвенции Т, тогда как универсальным характером понятие истины обладает только в языках формализованных.

Таким образом, первым этапом подготовки языка, который подлежит семантическому исследованию, является его формализация. Вторым этапом - построение языка, в котором исследование будет проводиться, т.е. метаязыка. Центральным пунктом построения семантики является наделение метаязыка достаточным запасом средств, необходимых для описания отношений между выражениями объектного языка и предметами. Так в метаязыке должны быть имена выражений объектного языка, имена классов таких выражений, имена отношений между выражениями языка-объекта, т.е. все то, что необходимо для описания исследуемого языка в метаязыке. Термины, при помощи которых в метаязыке описывается структура объектного языка, Тарский выделяет и относит их к разделу морфологии языка. Тем самым семантика данного языка L исследуется в метаязыке ML, наделенным морфологическими и общелогическими терминами.