являются словами для отношений' является осмысленным и истинным.    Теперь мы можем  заняться вопросом о внутренних и внешних отношениях, помня, что обычная формулировка с обеих сторон не совместима с учением о типах. Я начну с попыток установить доктрину внешних отношений. Бесполезно говорить: 'Члены независимы  от своих отношений', поскольку 'независимы' - это слово, которое ничего не обозначает. О двух событиях можно говорить как о причинно независимых, когда каузальная цепь не ведёт от одного к другому; последнее случается в специальной теории относительности, когда разделение между событиями пространствен-ноподобно. Очевидно, этот смысл 'независимости' не подходит. Если, сказав: 'Члены независимы от своих отношений', мы подразумеваем: 'Два члена, имеющих данное отношение, были бы одинаковыми,  если бы они его не имели', это очевидно ложно; поскольку, будучи тем, что они есть, они обладают отношением, и стало быть, всё то, что не обладает этим отношением, является другим. Если мы имеем в виду - как нам предлагают противники внешних отношений  - что отношение является третьим членом, который входит между двумя другими членами и каким-то образом застёгивает их, это очевидно абсурдно, ибо в этом случае отношение перестаёт быть отношением, а то, что на самом деле относительно, - это пристёгивание отношения к членам. Понятие отношения как третьего члена, находящегося между двумя другими, грешит против учения о типах и его должно сторониться с предельной заботой.    Что же тогда мы можем подразумевать под учением о внешних отношениях? Прежде  всего то, что реляционная пропозиция в общем  формально не является логически эквивалентной одной или более субъектно-предикатным пропозициям. Установим последнее более точно: Если задана реляционная пропозициональная функция 'xRy', то в общем это не тот случай, когда мы в состоянии найти  предикаты а, Р, у такие, что для всех значений х и у xRy эквивалентно ха, у/), (ху)у (та® (^-У) обозначают целостность, состоящую  из х и у) или какому-то одному или двум из них. Это, и только это, я хочу утверждать, когда отстаиваю учение о внешних отношениях; и ясно, это по крайней мере часть того, что отрицает м-р Брэдли, когда отстаивает учение о внутренних отношениях.     Вместо 'единства' или 'комплексы', я предпочитаю говорить  'факты'. Должно быть понято, что слово 'факт' не может осмыс ленно входить в какой-либо позиции в предложение, в которое  может осмысленно входить слово 'простое'; факт не может встре чаться там, где может встречаться простое. Мы не должны говоритъ: 'Факты не являются простыми'. Мы можем сказать: 'Если   должна сохраняться осмысленность, символ для факта не должен заменяться символом для простого, или vice versa*'. Но должно заметить, что в этом предложении слово 'для' имеет различные   значения в двух случаях его использования. Если нам необходимо   обладать языком, который должен предохранять нас от ошибок, относящихся к типам, символ для факта должен быть пропозицией,   а не единственным словом или буквой. Факты мотуг утверждаться   или отрицаться, но не могут быть наименованы. (Когда я говорю: 'Факты не могут быть наименованы', это, строго говоря, бессмыс  лица. То, что можно сказать без того, чтобы выразить бессмысли  цу, следующее: 'Символ для факта не является именем'.) Послед  нее иллюстрирует то, каким образом обозначение является различ  ным отношением для различных типов. Способ обозначить факт   заключается в том, чтобы утверждать его; способ обозначить про стое заключается в том, чтобы именовать его. Очевидно, именова  ние отличается от утверждения, и сходные различия существуют   там, где рассматриваются более усовершенствованные типы, хотя язык никак не выражает этих различий.     В исследовании м-ром Брэдли моих взглядов есть много других   вопросов, которые требуют ответа. Но так как моя теперешняя цель  •скорее объяснить, чем спорить, я пропускаю их, надеясь, что уже   достаточно сказал о вопросе, касающемся отношений и комплек  сов, чтобы сделать ясной ту теорию, которую я защищаю. В отно шении типов я только добавлю, что большинство философов ино  гда её принимает, а некоторые её отрицают, но все они (насколько   я знаю) избегают того, чтобы точно её сформулировать и вывести из неё те следствия, которые не согласуются с их системами.     Я перейду теперь к некоторым критическим аргументам м-ра   Брэдли (/ос. lang=EN-US> cit., стр.280 и далее). Он говорит: I   'В главном позиция м-ра Рассела остаётся для меня непонят  ной. С одной стороны, я склонен думать, что он защищает строгий   плюрализм, для которого неприемлемо ничего, кроме простых  членов и внешних отношений. С другой стороны, м-р Рассел под чёркнуто утверждает и везде использует идеи, которые плюрализм несомненно должен отвергнуть.