Треки существуют' или другими фразами той разновидности, где у вас есть существование, которое может относиться ко множественному числу. Сегодня я намереваюсь иметь дело с существованием, которое утверждается в единственном числе, типа 'Человек в железной маске существует' или некоторыми выражениями той разновидности, где у вас есть объект, описываемый  фразой 'определённый такой-то и такой-то' lang=EN-US style='font-size:10.0pt;'>['The so-and-so'] style='font-size:10.0pt'> в единственном числе, и хочу обсудить анализ пропозиций, в которых встречаются фразы такого вида.    Разумеется, в метафизике имеется огромное количество пропозиций, относящихся к данной разновидности. 'Я существую', 'Бог style='font-size:10.0pt'>существует' или Томер существовал', и другие подобные высказывания всегда встречаются в метафизических дискуссиях и, я думаю, трактуются в обычной метафизике таким способом, который включает простую логическую ошибку, с которой мы будем иметь дело сегодня, ошибку того же самого типа, о которой я говорил на прошлой неделе в связи с существованием видов вещей. Один из способов проверки пропозиции такого типа заключается в том, чтобы спросить себя, что случилось бы, если бы она оказалась ложной. Если вы возьмете такую пропозицию, как 'Ромул существовал', вероятно большинство из нас подумает, что это не так. Очевидно, сказать, что Ромул существовал, - это совершенно осмысленное высказывание (истинное, либо ложное). Если бы style='font-size:10.0pt;'> civ style='font-size:10.0pt'>Ромул входил в наше высказывание, было бы ясно, что высказывание о его несуществовании было бы вздором, поскольку у пропозиции не может быть конституенты, которая ничего вообще собой не представляет. Каждая конституента должна иметь место как одна из вещей в мире, а следовательно, если бы Ромул сам входил в пропозиции о том, что он существовал или не существовал, обе эти пропозиции, если бы он не существовал, не могли не только быть истинными, но даже не были бы значимыми. Очевидно, это не тог случай, и первый вывод, который отсюда следует, состоит в том, что хотя и кажется, как если бы Ромул был конституентой данной пропозиции, на самом деле это ошибочно. Ромул не входит в пропозицию 'Ромул не существует'. Допустим, вы пытаетесь разобраться, что подразумевает данная пропозиция. Например, вы можете взять всё то, что Ливии должен сказать о Ромуле, все свойства, которые он ему приписывает, включая вероятно и то единственное, которое помнит большинство из нас, а именно, тот факт, что его звали 'Ромул'. Вы можете всё это объединить и образовать пропозициональную функцию, сказав: 'х имеет такие-то и такие-то свойства', и это будут те свойства, которые, как вы обнаружили, перечислены у Ливия*. Здесь у вас имеется пропозициональная функция, и сказав, что Ромул не существовал, вы просто говорите, что данная пропозициональная функция  никогда не является истинной, что она невозможна в том смысле, который я разъяснял в прошлый раз, т.е., что у х нет значения, делающего её истинной. Это сводит несуществование Рому-ла к тому типу несуществования, о котором я говорил в прошлый раз, когда мы  рассматривали несуществующих единорогов. Но последнее не является полным описанием существования или несуществования такого типа, потому что есть другой способ, которым  не способны существовать описываемые индивидуумы, и это в том случае, где описание применяется более чем к одному человеку. Например, вы не можете говорить об 'определённом жителе Лондона' ['The inhabitans of London'], не потому что такового нет, но потому что их много. Вы, следовательно, видите, что пропозиция 'Ромул существовал' (или 'Ромул не  существовал') вводит пропозициональную функцию, потому что имя 'Ромул' на самом деле не является именем, но разновидностью сокращённой дескрипции. Оно обозначает человека, который сделал то-то и то-то, который убил Рема, основал Рим  и т.д. Оно является сокращением для такого описания; если вам нравится, оно сокращение для 'человек, которого звали "Ромул"'. Если бы оно действительно было именем, вопрос о существовании не мог бы возникнуть, потому что имя является именем чего-то, или же оно не является именем, и если такого человека как Ромул нет, то не может быть и имени такого несуществующего человека, так что данное единственное слово 'Ромул' на самом  деле представляет собой разновидность сокращённого или свёрнутого описания, и если вы думаете о нём как об имени, то впадаете в логические ошибки. Когда вы осознаёте, что оно представляет собой дескрипцию, вы, стало быть, осознаёте, что любая пропозиция о Ромуле на самом деле вводит пропозициональную функцию, включающую   описание, как (например): 'х, которого звали "Ромул"'. Последнее сразу же знакомит вас с пропозициональной функцией, и когда вы говорите 'Ромул не существует', вы имеете в виду, что данная пропозициональная функция не является истинной ни для одного значения х.