То, что мы должны принять в качестве предпосылок любого вида аналитической работы, представляется нам неоспоримым - нам, как таковым здесь и сейчас - и в целом я считаю, что адаптированный Декартом тип метода верен. Вы должны всё подвергать сомнению и сохранять только то, в чём нельзя сомневаться по причине ясности и отчётливости, а не в результате уверенности, что вы не-впадаете в заблуждение, поскольку здесь отсутствует метод, предохраняющий от возможной ошибки. Стремление к абсолютной безопасности -это одна из тех ловушек, в которую всегда попадаешься, и в области познания оно несостоятельно так же, как и везде. При всём этом, я, тем не менее, думаю, что в целом метод Декарта достаточно обоснован для того, чтобы принять его в качестве отправного пункта.    Таким образом, я всегда предполагаю начинать с некоторого необходимого мне аргумента, прибегая к данным, которые будут просто до нелепости очевидными. Требуемое философское мастерство будет состоять в отборе данных, способных произвести много рефлексии и анализа и в самих рефлексии и анализе.    То, что я говорил до сих пор, сказано с целью введения.    Первый трюизм, на который я хочу обратить ваше внимание, -и надеюсь, вы со мной согласитесь, что то, что я называю трюизмами, настолько очевидно, что об этом почти смешно упоминать -заключается в том, что мир содержит факты, которые суть то, что они суть, независимо от того, что мы предпочитаем о них думать, и что существуют также убеждения [beliefs], которые имеют отношение к фактам и которые посредством ссылки на факты являются либо истинными, либо ложными. Прежде всего, я попытаюсь дать предварительное объяснение тому, что подразумеваю под 'фактом'. Говоря о факте - я не предлагаю точного определения, но пытаюсь объяснить так, чтобы вам стало ясно, о чём идёт речь, - я имею в виду то, что делает пропозицию истинной или ложной. Если я говорю: 'Идёт дождь', высказанное мной истинно при одних погодных условиях и ложно при других. Погодные условия, которые делают моё высказывание истинным (или ложным, в зависимости от обстоятельств), и есть то, что я называю 'фактом'. Если я говорю: 'Сократ умер', моё высказывание будет истинным благодаря определённому физиологическому обстоятельству, которое давным-давно случилось в Афинах. Если я говорю: 'Тяготение изменяется обратно пропорционально квадрату расстояния', моё высказывание делает истинным  астрономический факт. Если я говорю: 'Дважды два равно четыре', моё высказывание истинно в силу арифметического факта. С другой стороны, если я говорю: 'Сократ жив', или 'Тяготение изменяется прямо пропорционально расстоянию', или 'Дважды два равно пяти', те же самые факты, которые делали мои предыдущие высказывания истинными, показывают, что эти новые высказывания являются ложными.    Мне нужно, чтобы вы осознали, что, говоря о фактах, я не имею в виду отдельные существующие вещи, такие как Сократ, дождь или Солнце. Сам Сократ не делает какое-либо высказывание истинным  или ложным. Может быть, вы склонны предположить, что сам по себе он даёт истину высказыванию 'Сократ существует', но на самом деле это ошибка. Она обусловлена смешением, которое я попытаюсь объяснить в шестой лекции этого курса, когда начну рассматривать понятие существования. Сам Сократ1 или любой отдельный предмет, как он сам по себе, не делает какую-либо пропозицию истинной или ложной. И 'Сократ мёртв', и 'Сократ жив' суть высказывания о Сократе. Одно является истинным, другое -ложным.  Фактом я называю то, что выражено целостным предложением, а не отдельным именем типа 'Сократ'. Когда единственным  словом, как 'огонь' или 'волк', стремятся выразить факт, это всегда обусловлено невьфаженным контекстом, и полное выражение  факта всегда будет включать предложение. Мы выражаем факт, когда, например, говорим, что определённый предмет имеет определённое свойство, или что он находится в определённом отношении  к другому предмету; но предмет, обладающий свойством или отношением, не есть то, что я называю 'фактом'.    Важно заметить, что факты принадлежат объективному миру. Они  не создаются нашими мыслями или убеждениями за исключением  особых случаев. Я установил бы это как очевидный трюизм, но тот, кто вообще читал какую-нибудь философскую литературу, конечно сразу же осознает, сколь много должно быть сказано, прежде  чем такое утверждение сможет стать нужной вам позицией. Первое, на чём я хочу сделать акцент, состоит в том, что внешний мир  - мир, на который познающий, так сказать, нацеливает позна-

Здесь и сейчас я рассматриваю Сократа как 'индивид'. Но вскоре мы увидим, что этот взгляд требует модификации.

Философия логического атомизма

ние, - полностью не описывается множеством  индивидов , но также необходимо учитывать и то, что я называю фактами. Факты суть нечто такое, что вы выражаете посредством предложения, и они в такой же степени, как и отдельные стулья и столы, являются частью реального мира.