Если придерживаться обыденного языка, сделать эту точку зрения ясной исключительно трудно, поскольку обыденный язык укоренён в определенном чувстве относительно логики, в определённом чувстве, которым обладали наши первобытные предки, и пока вы придерживаетесь обыденного языка, вы найдёте, что очень трудно отказаться от предубеждений, к которым вынуждает нас язык. Когда, например, я говорю: 'Существует [некий] х такой, что х - человек' ['There is a x such that x is a man'], это не та фраза, которую  было  бы предпочтительно использовать. 'Существует [некий] х' ['There is а х'] - бессмысленно. Что же так или иначе представляет собой '[некий] х' ['а х']? Нет такой вещи. Единственный способ, которым вы действительно можете установить её корректно, - это изобрести новый язык ad hoc, и высказать утвержце-ние, непосредственно применимое к 'х - человек', как когда говорят '(х - человек) является возможным', или изобрести специальный символ  для высказывания, что 'х - человек' иногда является истинным.    Я подробно останавливаюсь на этом пункте, потому что на самом  деле он имеет весьма существенную важность. Я вернусь к существованию  в следующей лекции: к существованию, как оно применимо   к дескрипциям, что несколько более усложненный случай, чем я обсуждаю здесь. Я думаю, почти невероятное количество ложной философии вырастает из непонимания того, что означает 'существование'.    Как я только что говорил, пропозициональная функция сама по себе есть ничто; она является просто схемой. Следовательно, в описании мира, которое я сейчас пытаюсь достичь, встаёт вопрос: Что же на самом деле соответствует ей в мире? Ясно, конечно, что общие  пропозиции у нас есть в том же самом смысле, в котором у нас есть атомарные пропозиции. В данный момент я включаю пропозиции о существовании в общие пропозиции. У нас есть такие пропозиции, как 'Все люди смертны' и 'Некоторые люди  -греки'. Но у вас есть не только такие пропозиции; у вас также есть такие факты,  и  здесь вы, конечно, возвращаетесь к описанию мира: что, вдобавок к индивидуальным фактам, о которых я говорил в предыдущих  лекциях, есть также общие факты и факты существования. Другими словами, есть не только пропозиции такого типа, но также  и факты  такого типа. Это достаточно важный пункт для осознания. Вы даже не сможете получить общий факт с помощью  вывода из сколь угодно многочисленных индивидуальных  фактов.  Старая схема полной индукции, которая обычно встречается в книгах и о которой всегда предполагают, что она совершенно  надёжна и легка в  противоположность популярнойиндукции, эта схема полной индукции, если она не сопровождается по крайней мере одной общей пропозицией, не даёт того результата, к которому вы стремитесь. Предположим, например, вы хотите доказать таким способом, что 'Все люди смертны'. Вы предполагаете действовать по полной индукции и говорите 'А - человек, являющийся смертным', 'Д - человек, являющийся смертным', 'С -человек, являющийся смертным' и т.д., пока не закончите. Вы не сможете получить таким способом пропозицию 'Все люди смертны', если не знаете, что дошли до конца. Иначе говоря, для того, чтобы  на этом пути получить общую  пропозицию 'Все люди смертны', у вас уже должна быть общая пропозиция 'Я перечислил всех людей'. Вы никогда не сможете получить общую пропозицию посредством вывода из одних индивидуальных пропозиций. Среди посылок у вас всегда должна быть по крайней мере одна общая пропозиция. Я думаю, это иллюстрирует различные моменты. Один, эпистемологический, заключается в том, что если имеется, как оно по-видимому  и есть, знание общих пропозиций, тогда должно быть примитивное знание общих пропозиций (под этим я подразумеваю знание общих пропозиций, не являющееся результатом вывода), поскольку, если вы никогда не способны вывести общую  пропозицию кроме как из посылок, по крайней мере одна из которых является общей, ясно, что у вас никогда не будет знания таких пропозиций посредством вывода, если не существует знание некоторых общих пропозиций, не являющееся результатом вывода. Я думаю, что разновидность способа такого познания -или скорее убеждение, что мы обладаем таким познанием - встречающееся в обыденной жизни, вероятно является очень странным. Я хочу" сказать, что мы по привычке допускаем общие пропозиции, которые в высшей степени сомнительны; так, например, если кто-то пересчитал людей в этой комнате, можно предположить, что он мог видеть их всех, а последнее является общей пропозицией; и весьма сомнительно, что здесь могут быть люди под столами. Но обособленно от такого типа вещей в любой эмпирической верификации общих пропозиций у вас имеется некоторого рода допущение, которое сводится к тому, что то, чего вы не видите, нет. Конечно, это может быть не совсем так, но с определёнными ограничениями и некоторыми оговорками вы должны предположить, что если вещь не явлена вашим чувствам, то её нет. Это общая пропозиция, и только посредством таких пропозиций вы приходите к обычным  эмпирическим результатам, которые получают обычными способами.