Скачать 127.08 Кбайт
Критика практического разума
Бесконечный, для которого условие времени ничто, видит в этом
нескончаемом для нас ряду полноту соответствия с моральным законом, и
святость, которой неотступно требует его заповедь, чтобы быть соразмерным
его справедливости в той доле высшего блага, которую он каждому
предназначает, может иметь место полностью в интеллектуальном созерцании
существования разумных существ. То, что может достаться сотворенному
существу в смысле надежды на такую долю, было бы сознанием своего
испытанного морального убеждения, дабы имевшийся до сих пор прогресс от
более дурного к морально лучшему и неизменное намерение, которое стало
благодаря этому известно, дали надежду на дальнейшее беспрерывное
продолжение этого прогресса, сколько бы ни длилось существование
сотворенного существа, даже после этой жизни (7); таким образом, оно может
быть полностью адекватным воле бога (без снисхождения или послабления, что
было бы несовместимо со справедливостью) не здесь и не в какой-либо будущий
момент существования, а только в бесконечности (обозримой только богом)
своего продолжения.
V
Бытие божье как постулат чистого практического разума
Моральный закон в предыдущем анализе вел к практической задаче, которая
предписывается только чистым разумом без всякой примеси чувственных
мотивов, а именно к необходимой полноте первой и самой главной части
высшего блага - нравственности, и, так как эта задача может быть полностью
разрешена лишь в вечности, моральный закон вел к постулату бессмертия. Этот
же закон должен вести и к возможности второго элемента высшего блага - к
соразмерному с этой нравственностью счастью - так же бескорыстно, как и
прежде, из одного лишь беспристрастного разума, а именно к допущению
существования причины, адекватной этому действию, т. е. постулировать бытие
бога как необходимо относящееся к возможности высшего блага (а этот объект
нашей воли необходимо связан с моральным законодательством чистого разума)
. Мы хотим убедительным образом показать эту связь.
Счастье - это такое состояние разумного существа в мире, когда все в его
существовании происходит согласно его воле и желанию; следовательно, оно
основывается на соответствии природы со всей его целью и с главным
определяющим основанием его воли. Моральный закон как закон свободы
повелевает через определяющие основания, которые должны быть совершенно
независимыми от природы и ее соответствия с нашей способностью желания (как
мотивами); но действующее разумное существо в мире не есть причина самого
мира и самой природы. Следовательно, в моральном законе нет никакого
основания для необходимой связи между нравственностью и соразмерным с ней
счастьем существа, принадлежащего к миру как часть и потому зависимого от
него; именно поэтому существо это не может через свою волю быть причиной
этой природы и, что касается его счастья, не может своими силами привести
природу в полное согласие со своими практическими основоположениями. Тем не
менее в практической задаче чистого разума, т. е. в необходимых усилиях,
направленных на высшее благо, такая связь постулируется как необходимая: мы
должны пытаться содействовать высшему благу (которое поэтому должно быть
возможным). Следовательно, здесь постулируется также существование отличной
от природы причины всей природы; и эта причина заключает в себе основание
этой связи, а именно полного соответствия между счастьем и
нравственностью., Эта высшая причина должна заключать в себе основание
соответствия природы не только с законом воли разумных существ, но и с
представлением об этом законе, поскольку они полагают его себе высшим
определяющим основанием воли, значит, не только с нравами по их форме, но и
со своей нравственностью как побудительной причиной их, т. е. с моральным
убеждением. Следовательно, высшее благо в мире возможно, лишь поскольку
признают высшую причину природы, которая имеет причинность, сообразную
моральному убеждению. А существо, которое по своим поступкам способно иметь
представление о законе, есть мыслящее существо (разумное существо) , и
причинность такого существа по этому представлению о законе есть его воля.
Следовательно, высшая причина природы, поскольку ее необходимо предположить
для высшего блага, есть сущность, которая благодаря рассудку и воле есть
причина (следовательно, и творец) природы, т. е. бог. Следовательно,
постулат возможности высшего производного блага (лучшего мира) есть вместе
с тем и постулат действительности высшего первоначального блага, а именно
бытия божьего. Нашим долгом было содействовать высшему благу, стало быть,
мы имели не только право, но и связанную с долгом как потребностью
необходимость предположить возможность этого высшего блага, которое,
поскольку оно возможно только при условии бытия божьего, неразрывно
связывает предположение этого бытия с долгом, т.
нескончаемом для нас ряду полноту соответствия с моральным законом, и
святость, которой неотступно требует его заповедь, чтобы быть соразмерным
его справедливости в той доле высшего блага, которую он каждому
предназначает, может иметь место полностью в интеллектуальном созерцании
существования разумных существ. То, что может достаться сотворенному
существу в смысле надежды на такую долю, было бы сознанием своего
испытанного морального убеждения, дабы имевшийся до сих пор прогресс от
более дурного к морально лучшему и неизменное намерение, которое стало
благодаря этому известно, дали надежду на дальнейшее беспрерывное
продолжение этого прогресса, сколько бы ни длилось существование
сотворенного существа, даже после этой жизни (7); таким образом, оно может
быть полностью адекватным воле бога (без снисхождения или послабления, что
было бы несовместимо со справедливостью) не здесь и не в какой-либо будущий
момент существования, а только в бесконечности (обозримой только богом)
своего продолжения.
V
Бытие божье как постулат чистого практического разума
Моральный закон в предыдущем анализе вел к практической задаче, которая
предписывается только чистым разумом без всякой примеси чувственных
мотивов, а именно к необходимой полноте первой и самой главной части
высшего блага - нравственности, и, так как эта задача может быть полностью
разрешена лишь в вечности, моральный закон вел к постулату бессмертия. Этот
же закон должен вести и к возможности второго элемента высшего блага - к
соразмерному с этой нравственностью счастью - так же бескорыстно, как и
прежде, из одного лишь беспристрастного разума, а именно к допущению
существования причины, адекватной этому действию, т. е. постулировать бытие
бога как необходимо относящееся к возможности высшего блага (а этот объект
нашей воли необходимо связан с моральным законодательством чистого разума)
. Мы хотим убедительным образом показать эту связь.
Счастье - это такое состояние разумного существа в мире, когда все в его
существовании происходит согласно его воле и желанию; следовательно, оно
основывается на соответствии природы со всей его целью и с главным
определяющим основанием его воли. Моральный закон как закон свободы
повелевает через определяющие основания, которые должны быть совершенно
независимыми от природы и ее соответствия с нашей способностью желания (как
мотивами); но действующее разумное существо в мире не есть причина самого
мира и самой природы. Следовательно, в моральном законе нет никакого
основания для необходимой связи между нравственностью и соразмерным с ней
счастьем существа, принадлежащего к миру как часть и потому зависимого от
него; именно поэтому существо это не может через свою волю быть причиной
этой природы и, что касается его счастья, не может своими силами привести
природу в полное согласие со своими практическими основоположениями. Тем не
менее в практической задаче чистого разума, т. е. в необходимых усилиях,
направленных на высшее благо, такая связь постулируется как необходимая: мы
должны пытаться содействовать высшему благу (которое поэтому должно быть
возможным). Следовательно, здесь постулируется также существование отличной
от природы причины всей природы; и эта причина заключает в себе основание
этой связи, а именно полного соответствия между счастьем и
нравственностью., Эта высшая причина должна заключать в себе основание
соответствия природы не только с законом воли разумных существ, но и с
представлением об этом законе, поскольку они полагают его себе высшим
определяющим основанием воли, значит, не только с нравами по их форме, но и
со своей нравственностью как побудительной причиной их, т. е. с моральным
убеждением. Следовательно, высшее благо в мире возможно, лишь поскольку
признают высшую причину природы, которая имеет причинность, сообразную
моральному убеждению. А существо, которое по своим поступкам способно иметь
представление о законе, есть мыслящее существо (разумное существо) , и
причинность такого существа по этому представлению о законе есть его воля.
Следовательно, высшая причина природы, поскольку ее необходимо предположить
для высшего блага, есть сущность, которая благодаря рассудку и воле есть
причина (следовательно, и творец) природы, т. е. бог. Следовательно,
постулат возможности высшего производного блага (лучшего мира) есть вместе
с тем и постулат действительности высшего первоначального блага, а именно
бытия божьего. Нашим долгом было содействовать высшему благу, стало быть,
мы имели не только право, но и связанную с долгом как потребностью
необходимость предположить возможность этого высшего блага, которое,
поскольку оно возможно только при условии бытия божьего, неразрывно
связывает предположение этого бытия с долгом, т.
|
|