Скачать 127.08 Кбайт
Критика практического разума
Только формальный закон, т. е. не предписывающий разуму ничего,
кроме формы его всеобщего законодательства в качестве высшего условия
максим, может быть a priori определяющим основанием практического разума.
Древние ясно обнаруживали эту свою ошибку тем, что целью своих моральных
изысканий ставили только определение понятия о высшем благе, стало быть, о
предмете, который потом намеревались сделать определяющим основанием воли в
моральном законе, а это объект, который значительно позже, если только
моральный закон сам по себе достоверен и обоснован как непосредственное
определяющее основание воли, может быть представлен воле, a priori
определенной теперь согласно ее форме, в качестве предмета, что мы и хотим
рассмотреть в диалектике чистого практического разума. Мыслители нового
времени, для которых вопрос о высшем благе, по-видимому, устарел или по
крайней мере стал чем-то второстепенным, скрывали за двусмысленными словами
эту ошибку (как и во многих других случаях), но тем не менее она
проглядывает в их системах, так как она везде обнаруживает гетерономию
практического разума, откуда никогда не может возникнуть априорный
моральный закон, предписывающий как всеобщее веление.
А так как понятия доброго и злого как следствия априорного определения воли
предполагают также и чистый практический принцип, стало быть причинность
чистого разума, то они первоначально (как определения синтетического
единства многообразного [содержания ] созерцаний в сознании) в отличие от
чистых рассудочных понятий, или категорий, теоретически применяемого разума
не относятся к объектам, скорее, они их предполагают как данные; все они
modi одной-единственной категории, а именно категории причинности,
поскольку определяющее основание ее состоит в представлении разума о ее
законе, который разум устанавливает самому себе как закон свободы и тем
самым a priori показывает себя практическим разумом. А так как поступки, с
одной стороны, подчинены, правда, закону, который есть не закон природы, а
закон свободы, следовательно, принадлежит к образу действий существ,
принадлежащих к умопостигаемому миру, но, с другой стороны, как события в
чувственно воспринимаемом мире принадлежат к явлениям, - то определения
практического разума могут иметь место только по отношению к последним,
следовательно, хотя и сообразно с категориями рассудка, но не ради его
теоретического применения, чтобы многообразное [содержание] (чувственного)
созерцания a priori подводить под сознание, а для того, чтобы многообразное
[содержание ] желаний a priori подчинить единству сознания практического
разума, повелевающего в моральном законе, или единству сознания чистой
воли.
Эти категории свободы - так мы хотим называть их в отличие от тех
теоретических понятий, которые мы называем категориями природы, - имеют
очевидное преимущество перед последними: категории природы только формы
мысли, которые лишь неопределенно обозначают объекты вообще для каждого
возможного для нас созерцания посредством общих понятий, а эти категории,
имея дело с определением свободного выбора (freien Willkur) (которому,
правда, не может быть дано никакое полностью соответствующее созерцание, но
в основе которого - чего не бывает ни с какими понятиями теоретического
применения нашей познавательной способности - лежит чистый априорный
практический закон), имеют в своей основе как практические первоначальные
понятия не форму созерцания (пространства и времени), которая находится не
в самом разуме и должна быть заимствована в другом месте, именно из
чувственности, а форму чистой воли как данную в разуме, стало быть, в самой
способности мышления; благодаря этому получается, что так как во всех
предписаниях чистого практического разума дело идет только об определении
воли, а не о естественных условиях (практической способности) осуществления
своей цели, то априорные практические понятия по отношению к высшему
принципу свободы тотчас же становятся познаниями, а не должны дожидаться
созерцаний, чтобы приобрести значение, и притом по той удивительной
причине, что они сами порождают действительность того, к чему они относятся
(намерения воли), что вовсе не дело теоретических понятий. Следует, однако,
заметить, что эти категории имеют отношение только к практическому разуму
вообще и таким образом в своей последовательности идут от морально еще не
определенных и чувственно обусловленных к тем, которые не обусловлены
чувственностью и определяются только моральным законом.
Таблица КАТЕГОРИЙ СВОБОДЫ
в отношении понятий доброго и злого
1. Количества
Субъективно, согласно максимам (индивидуальные мнения воли)
Объективно, согласно принципам (предписания)
Как объективные, так и субъективные принципы свободы (законы)
2.
кроме формы его всеобщего законодательства в качестве высшего условия
максим, может быть a priori определяющим основанием практического разума.
Древние ясно обнаруживали эту свою ошибку тем, что целью своих моральных
изысканий ставили только определение понятия о высшем благе, стало быть, о
предмете, который потом намеревались сделать определяющим основанием воли в
моральном законе, а это объект, который значительно позже, если только
моральный закон сам по себе достоверен и обоснован как непосредственное
определяющее основание воли, может быть представлен воле, a priori
определенной теперь согласно ее форме, в качестве предмета, что мы и хотим
рассмотреть в диалектике чистого практического разума. Мыслители нового
времени, для которых вопрос о высшем благе, по-видимому, устарел или по
крайней мере стал чем-то второстепенным, скрывали за двусмысленными словами
эту ошибку (как и во многих других случаях), но тем не менее она
проглядывает в их системах, так как она везде обнаруживает гетерономию
практического разума, откуда никогда не может возникнуть априорный
моральный закон, предписывающий как всеобщее веление.
А так как понятия доброго и злого как следствия априорного определения воли
предполагают также и чистый практический принцип, стало быть причинность
чистого разума, то они первоначально (как определения синтетического
единства многообразного [содержания ] созерцаний в сознании) в отличие от
чистых рассудочных понятий, или категорий, теоретически применяемого разума
не относятся к объектам, скорее, они их предполагают как данные; все они
modi одной-единственной категории, а именно категории причинности,
поскольку определяющее основание ее состоит в представлении разума о ее
законе, который разум устанавливает самому себе как закон свободы и тем
самым a priori показывает себя практическим разумом. А так как поступки, с
одной стороны, подчинены, правда, закону, который есть не закон природы, а
закон свободы, следовательно, принадлежит к образу действий существ,
принадлежащих к умопостигаемому миру, но, с другой стороны, как события в
чувственно воспринимаемом мире принадлежат к явлениям, - то определения
практического разума могут иметь место только по отношению к последним,
следовательно, хотя и сообразно с категориями рассудка, но не ради его
теоретического применения, чтобы многообразное [содержание] (чувственного)
созерцания a priori подводить под сознание, а для того, чтобы многообразное
[содержание ] желаний a priori подчинить единству сознания практического
разума, повелевающего в моральном законе, или единству сознания чистой
воли.
Эти категории свободы - так мы хотим называть их в отличие от тех
теоретических понятий, которые мы называем категориями природы, - имеют
очевидное преимущество перед последними: категории природы только формы
мысли, которые лишь неопределенно обозначают объекты вообще для каждого
возможного для нас созерцания посредством общих понятий, а эти категории,
имея дело с определением свободного выбора (freien Willkur) (которому,
правда, не может быть дано никакое полностью соответствующее созерцание, но
в основе которого - чего не бывает ни с какими понятиями теоретического
применения нашей познавательной способности - лежит чистый априорный
практический закон), имеют в своей основе как практические первоначальные
понятия не форму созерцания (пространства и времени), которая находится не
в самом разуме и должна быть заимствована в другом месте, именно из
чувственности, а форму чистой воли как данную в разуме, стало быть, в самой
способности мышления; благодаря этому получается, что так как во всех
предписаниях чистого практического разума дело идет только об определении
воли, а не о естественных условиях (практической способности) осуществления
своей цели, то априорные практические понятия по отношению к высшему
принципу свободы тотчас же становятся познаниями, а не должны дожидаться
созерцаний, чтобы приобрести значение, и притом по той удивительной
причине, что они сами порождают действительность того, к чему они относятся
(намерения воли), что вовсе не дело теоретических понятий. Следует, однако,
заметить, что эти категории имеют отношение только к практическому разуму
вообще и таким образом в своей последовательности идут от морально еще не
определенных и чувственно обусловленных к тем, которые не обусловлены
чувственностью и определяются только моральным законом.
Таблица КАТЕГОРИЙ СВОБОДЫ
в отношении понятий доброго и злого
1. Количества
Субъективно, согласно максимам (индивидуальные мнения воли)
Объективно, согласно принципам (предписания)
Как объективные, так и субъективные принципы свободы (законы)
2.
|
|