Скачать 95.8 Кбайт
Принципы нравственной философии, или опыт о достоинстве и добродетели,
Однако если бы нам настойчиво возражали, что оно совершенно по своему образу действий и что, следовательно, мы ошибочно отказываемся называть его добрым, ибо какое нам дело до того, собирается ли оно или нет сводить с кем-то счеты, то пришлось бы согласиться с этим наименованием и признать, что это — доброе существо, если только оно может быть совершенным само по себе вне всякой связи со вселенной, в которой оно располагается. Но если бы впоследствии в природе была обнаружена некая система, к которой можно было бы причислить этот живой автомат, он бы тотчас потерял название доброго, которым мы его наделили. Ведь название это не подходит для индивидуума, который своим одиночеством и бездействием прямо способствует падению своего рода. Набожный отшельник, прервите на мгновение ваши глубокие размышления и соблаговолите вывести из заблуждения бедного светского человека, который гордится своим положением в обществе. Страсти мне не чужды, и мне было бы очень досадно, если бы их у меня не было: своего бога, своего короля, родину, родных, друзей, возлюбленную и себя самого я люблю страстно.
Я придаю большое значение богатству: у меня большое состояние, и я хочу его увеличить.
Разве добропорядочному человеку когда-нибудь достаточно его состояния? Как бы мне было приятно иметь возможность вернуть к жизни талант, который чахнет у меня на глазах, соединить любовников, которым бедность мешает быть вместе, помочь преодолеть превратности судьбы трудолюбивому торговцу. Каждый день я создаю только одного неблагодарного; хорошо, что не сотню! Хлебом, который приносит вам ваша паства, вы обязаны моему богатству, религиозный фанатик!
Мне по душе достойные удовольствия. Я стараюсь как можно меньше от них отказываться. От изысканного, но не роскошного стола я перехожу к развлекательным, но не корыстным играм и прерываю их, чтобы оплакать несчастья Андромахи или посмеяться над остроумными выпадами Мизантропа. Я сознательно не желаю заменять их мрачными размышлениями. Пусть страх и тревога постоянно сопутствуют преступлению;
надежда и спокойствие, неразлучные спутники справедливости, за руки приведут меня к краю пропасти, которую мудрый творец скрыл от меня под цветами. И, несмотря на ваши старания подготовиться к моменту, наступлению которого я не препятствую, сомневаюсь, чтобы ваша цель была лучше и счастливее моей цели. Во всяком случае, совесть изберет не меня, если ей захочется упрекнуть кого-нибудь из нас двоих в бесполезности для отчизны, семьи и друзей.
Но ведь в строении этого или любого другого животного я предугадываю связи с другими известными, отличными от него существами. Если его строение указывает мне на его связи даже с существами другого вида, я могу быть уверен, что он является частью какой-либо системы. Например, если это самец, то он связан с самкой, и соответствующее сложение самца и самки предполагает возникновение новой цепи существ и нового порядка вещей. Представители существ отдельного рода или вида имеют одного родоначальника; это относится к тому виду, который умножается и продолжается за счет большого числа подчиненных ему систем.
Итак, если целый вид животных содействует существованию или благополучию другого вида, принесенный в жертву вид является лишь частью другой системы.
Существование мухи необходимо для выживания паука; беззаботный полет, хрупкое сложение и тонкие члены этих насекомых так же явно готовят их к роли жертвы, как сила, бдительность и ловкость паука готовят его к роли хищника. Паучья паутина предназначена для крылышек мухи.
Наконец, о взаимосвязи органов человеческого тела;
взаимосвязь листьев с ветвями и ветвей со стволом дерева выражена не более, чем согласованность строения и способностей этих животных.
Мухи предназначены также для выживания рыб и птиц, рыбы и птицы — для выживания другого вида. Таким образом, различные многообразные системы объединяются, так сказать, постепенно растворяются друг в друге и создают единый порядок вещей.
Все животные составляют систему, и система эта подвержена механическим законам, в соответствии с которыми можно рассчитать все, что в нее входит.
Однако, если животная система объединена с системой растительной, а последняя — с системой других объектов, занимающих поверхность нашего земного шара, и они все вместе составляют земную систему; если у самой Земли есть известные связи с Солнцем и планетами, то приходится сказать, что все эти системы являются лишь частями некоей более обширной системы. Наконец, если сама природа есть единая и обширная система, в которую входят все другие существа, то любое из этих существ можно будет назвать дурным или добрым по отношению к этому великому целому, частью которого оно является, ибо если это существо ненужно или неуместно, то это является недостатком и, следовательно, абсолютным злом в общей системе.
Я придаю большое значение богатству: у меня большое состояние, и я хочу его увеличить.
Разве добропорядочному человеку когда-нибудь достаточно его состояния? Как бы мне было приятно иметь возможность вернуть к жизни талант, который чахнет у меня на глазах, соединить любовников, которым бедность мешает быть вместе, помочь преодолеть превратности судьбы трудолюбивому торговцу. Каждый день я создаю только одного неблагодарного; хорошо, что не сотню! Хлебом, который приносит вам ваша паства, вы обязаны моему богатству, религиозный фанатик!
Мне по душе достойные удовольствия. Я стараюсь как можно меньше от них отказываться. От изысканного, но не роскошного стола я перехожу к развлекательным, но не корыстным играм и прерываю их, чтобы оплакать несчастья Андромахи или посмеяться над остроумными выпадами Мизантропа. Я сознательно не желаю заменять их мрачными размышлениями. Пусть страх и тревога постоянно сопутствуют преступлению;
надежда и спокойствие, неразлучные спутники справедливости, за руки приведут меня к краю пропасти, которую мудрый творец скрыл от меня под цветами. И, несмотря на ваши старания подготовиться к моменту, наступлению которого я не препятствую, сомневаюсь, чтобы ваша цель была лучше и счастливее моей цели. Во всяком случае, совесть изберет не меня, если ей захочется упрекнуть кого-нибудь из нас двоих в бесполезности для отчизны, семьи и друзей.
Но ведь в строении этого или любого другого животного я предугадываю связи с другими известными, отличными от него существами. Если его строение указывает мне на его связи даже с существами другого вида, я могу быть уверен, что он является частью какой-либо системы. Например, если это самец, то он связан с самкой, и соответствующее сложение самца и самки предполагает возникновение новой цепи существ и нового порядка вещей. Представители существ отдельного рода или вида имеют одного родоначальника; это относится к тому виду, который умножается и продолжается за счет большого числа подчиненных ему систем.
Итак, если целый вид животных содействует существованию или благополучию другого вида, принесенный в жертву вид является лишь частью другой системы.
Существование мухи необходимо для выживания паука; беззаботный полет, хрупкое сложение и тонкие члены этих насекомых так же явно готовят их к роли жертвы, как сила, бдительность и ловкость паука готовят его к роли хищника. Паучья паутина предназначена для крылышек мухи.
Наконец, о взаимосвязи органов человеческого тела;
взаимосвязь листьев с ветвями и ветвей со стволом дерева выражена не более, чем согласованность строения и способностей этих животных.
Мухи предназначены также для выживания рыб и птиц, рыбы и птицы — для выживания другого вида. Таким образом, различные многообразные системы объединяются, так сказать, постепенно растворяются друг в друге и создают единый порядок вещей.
Все животные составляют систему, и система эта подвержена механическим законам, в соответствии с которыми можно рассчитать все, что в нее входит.
Однако, если животная система объединена с системой растительной, а последняя — с системой других объектов, занимающих поверхность нашего земного шара, и они все вместе составляют земную систему; если у самой Земли есть известные связи с Солнцем и планетами, то приходится сказать, что все эти системы являются лишь частями некоей более обширной системы. Наконец, если сама природа есть единая и обширная система, в которую входят все другие существа, то любое из этих существ можно будет назвать дурным или добрым по отношению к этому великому целому, частью которого оно является, ибо если это существо ненужно или неуместно, то это является недостатком и, следовательно, абсолютным злом в общей системе.
|
|