.. в ужасающей темноте его плоти, в его желании, которое было запятнано и
кровоточило, неожиданно восстала необходимость смерти". Навязчивая идея Мизара
состоит в поисках сбережений его жены; но он может следовать этой идее, лишь
убивая жену и разрушая дом в поединке - лицом к лицу - с безмолвием.
* * *
В Человеке-звере существенен инстинкт смерти у главного героя, церебральная
трещина Жака Лантье -
_________
2 "Celine I", L'Herne, no. 3, р. 171.
429 ЛОГИКА СМЫСЛА
машиниста. Он молод, и у него есть ясное предчувствие того, каким образом
инстинкт смерти скрывается за каждым аппетитом, Идея смерти - за каждой
навязчивой идеей, великая наследственность - за малой, которой не дают выхода:
сначала женщины, а затем вино, деньги - то есть амбиции, которые он мог бы легко
и вполне законно удовлетворить. Он отбрасывает инстинкты; единственным объектом
для него становится паровоз. Он знает, что трещина привносит смерть в каждый
инстинкт, что она продолжает свою работу в инстинктах и через них; он знает, что
в начале и в конце каждого инстинкта речь идет об убийстве, а также о
возможности быть убитым самому. Но безмолвие, которое Лантье создал внутри себя,
чтобы противопоставить его более глубокому безмолвию трещины, вдруг нарушается:
в одно яркое мгновение Лантье увидел убийство, совершенное в проходящем поезде,
а позже видел жертву, сброшенную на железнодорожные пути; он догадался, кто
убийцы - Рубо и его жена Северина. Когда же в нем рождается любовь к Северине и
раскрывается царство инстинкта, смерть проникает в него - ибо эта любовь пришла
из смерти и должна вернуться в смерть.
Начиная с убийства, совершаемого Рубо, разворачивается вся система
отождествлений и повторений, формирующих ритм книги. Прежде всего Лантье сразу
же отождествляет себя с преступником: "Тот, другой, промелькнувший перед его
глазами с занесённым ножом, посмел!.. Довольно трусить, пора уже удовлетворить
себя - вонзить нож! Ведь это желание преследует его уже десять лет!" Рубо
зарезал председателя суда из ревности, поняв, что последний изнасиловал
Северину, когда та была ещё ребёнком, и вынудил его взять в жёны опороченную
женщину. Но после преступления он некоторым образом отождествляется с
председателем суда. Теперь его очередь отдать Лантье свою жену - порочную и
преступную. Лантье влюбляется в Северину потому, что она участвовала в
преступлении: "Это было так, как если бы она была мечтой, которая затаилась в
его плоти". Здесь возникает тройное спокойствие: спокойствие безразличия,
нисходящее на брачную жизнь четы Рубо; спокойствие Северины, обнаруживающее её
430 ПРИЛОЖЕНИЯ
невинность в любви к Лантье; и, в особенности, спокойствие Лантье, заново
открывающего с Севериной сферу инстинктов и воображающего, что он заполнил
трещину: он полагает, что никогда не пожелает убить Северину - ту, которая
[сама] убила ("обладать ею значило обладать подлинной красотой, и она излечит
его"). Но уже есть и три разрушающих начала, идущих на смену спокойствию и
подчиняющихся несовпадающим ритмам. Рубо после преступления заменил Северину
алкоголем, как объектом своего инстинкта. Северина нашла инстинктивную любовь,
которая дарует ей невинность; но она не может побороть смятения, нуждаясь в
откровенной исповеди перед своим возлюбленным, который и так обо всём
догадывался. И в сцене, где Северина ждет Лантье, точно так же, как Рубо ждал её
перед преступлением, она рассказывает своему любовнику всю историю. Она
исповедуется во всех подробностях и вплетает своё желание в воспоминания о
смерти ("трепет желания потерялся в другой судороге, судороге смерти, которая
вернулась к ней"). Она свободно исповедуется в преступлении Лантье, в то время
как по принуждению она исповедовалась Рубо в своей связи с председателем суда,
провоцируя тем самым преступление. Она уже не может отвлечься от образа смерти
иначе, как проецируя его на Рубо и побуждая Лантье к убийству последнего ("Ему
[Лантье] представилось, как он заносит руку с ножом и вонзает его в горло Рубо с
такой же силой, с какой тот вонзил нож в горло старика...").
Что касается Лантье, то исповедь Северины не сообщает ему ничего нового, однако
она ужасает его. Ей не следовало этого говорить. Женщина, которую он любит и
которая была для него "святой", поскольку закрывала собой образ смерти, утратила
свою власть после исповеди и обозначила другую возможную жертву. У Лантье никак
не получается убить Рубо. Он знает, что может убить только объект своего
инстинкта. Эта парадоксальная ситуация - когда те, кто окружают Лантье (Рубо,
Северина, Мизар, Флор), убивают по причинам, вытекающим из других инстинктов, но
сам Лантье (несущий в себе, тем не менее, чистый инстинкт смерти) не может убить
- может разрешиться только убийством Севери-
431 ЛОГИКА СМЫСЛА
ны. Лантье начинает понимать, что голос инстинктов обманывает его, что его
"инстинктивная" любовь к Северине только по видимости заполняет трещину, и что
шум, производимый инстинктами, покрывает безмолвный Инстинкт смерти только на
какое-то мгновение.