Никогда нельзя быть уверенным, что деструктивные влечения,
продолжающие действовать под сексуальными влечениями, не направляют работу
последних. Фаллос как образ на поверхности постоянно рискует тем, что через него
восстановится сила пениса глубины или пениса высоты. Значит, как таковой он
рискует быть кастрированным, поскольку пенис глубины пожирает и кастрирует, а
пенис высоты - источник фрустрации. Значит, регрессия на до-Эдипову стадию несет
двойную угрозу кастрации (кастрация-пожирание, кастрация-лишение). Линии,
прочерчиваемой фаллосом, угрожает поглощение глубинной Spaltung. Инцест также
рискует обернуться вспарыванием [eventration] матери и ребенка, или
каннибалистической смесью, где тот, кто ест, является также и поедаемым. Короче,
шизоидная и даже депрессивная позиции - тревога одной и муки вины другой -
постоянно угрожают Эдипову комплексу. Как говорит Мелани Клейн, тревога и
чувство вины рождаются не в инцестуозной связи. Они только мешали бы ее
формированию и постоянно ее расшатывали.
Однако этот первый ответ недостаточен. Принципом и целью полагания поверхности
является отделение сексуальных влечений от деструктивных влечений, идущих из
глубины. В этом отношении поверхность пользуется некой благосклонностью со
стороны суперэго и
266 БЛАГИЕ НАМЕРЕНИЯ
хорошего объекта высоты. Значит, опасность Эдиповым делам должна исходить также
из внутренней эволюции. Более того, угроза смешивания, или телесной смеси,
обозначившаяся в первом ответе, становится полномасштабной только в связи с
этими новыми опасностями, порождаемыми самим Эдиповым предприятием. Короче,
последнее обстоятельство порождает характерную тревогу, новое чувство вины и
новую кастрацию - которые несводимы к какому-либо из предыдущих случаев и
которым одним соответствует название "комплекс кастрации" в связи с Эдипом.
Полагание поверхности - вполне невинная вещь, но "невинность" не означает "без
извращений". Нужно понять, что первоначальная благосклонность суперэго исчезает,
например, в эдипо-вом моменте, когда мы переходим от организации пре-генитальных
частичных поверхностей к их генитальной интеграции и координации под знаком
фаллоса. Но почему это так?
Поверхность имеет решающее значение в развитии эго, как это ясно показал Фрейд,
говоря, что система восприятие-сознание локализуется на мембране, сформированной
на поверхности протоплазменного пузырька1. Эго - как фактор "первичного
нарциссизма" - исходно заложено в глубине, в самом пузырьке или в теле без
органов. Но достичь независимости эго может только в "аутоэротизме" частичных
поверхностей и всех малых эго, мелькающих на них. Значит подлинным испытанием
эго выступает проблема координации, его собственной координации, когда либидо
как энергия поверхности влагает его во "вторичный нарциссизм". Как мы
предполагали ранее, такая фаллическая координация поверхностей и самого эго на
поверхности сопровождается операциями, которые определяются как Эдиповы. Вот что
мы должны подвергнуть анализу. Ребенок обретает фаллос как образ, который
хороший, идеальный пенис проецирует на генитальную зону его тела. Он получает
этот дар (нарциссическое чрезмерное привнесение орга-
______________________
1 См. По ту сторону принципа удовольствия, глава 4 (З.Фрейд, Психология
бессознательного, - М., Просвещение, 1989 г.- С.394-402.) По существу, вся эта
глава посвящена биопсихической теории поверхностей.
267 ЛОГИКА СМЫСЛА
на) как условие интеграции всех других своих зон. Но факт тот, что ребенок не
может завершить производство поверхности, не внося при этом где-то еще в другом
месте каких-то очень важных изменений. Прежде всего он расщепляет
идола-дарителя, то есть хороший объект высоты. Оба родителя были объединены
ранее по формулам, четкий анализ которых дала Мелани Клейн: материнское тело
глубины содержит в себе множество пенисов как частичных внутренних объектов, и -
особенно - хороший объект высоты, который, как завершенный орган, был и пенисом,
и грудью: мать, наделенная пенисом, и отец, наделенный грудью. Теперь мы
считаем, что расщепление достигается следующим образом: ребенок начинает с двух
дизъюнкций, подведенных под хороший объект (невредимое-пораненное,
присутствующее-отсутствующее), абстрагирует негативное и переносит его на образ
матери и образ отца. С одной стороны, ребенок отождествляет мать с раненым телом
как первичным измерением завершенного, хорошего объекта (раненое тело нельзя
путать с разбитым вдребезги или расчлененным телом глубины); а с другой стороны,
ребенок отождествляет отца с последним измерением, то есть с хорошим объектом,
удалившимся в свои высоты. Что касается раненого тела матери, то ребенок хочет
вновь сделать его невредимым с помощью восстановительной силы своего фаллоса. Он
хочет восстановить поверхность на этом теле, когда создает поверхность своего
собственного тела.