По сути дела, в обосновании
нуждается чье-то притязание. Именно тот, кто на что-то претендует, ссылается на
обоснованность своих требований. И именно эти требования можно рассматривать как
вполне обоснованные, слабо обоснованные или вообще необоснованные. Так, в Федре
миф о круговращении говорит о том, что всякая душа до своего следующего
воплощения способна созерцать идеи. Этот же миф дает и критерий отбора, по
которому к подлинной одержимости, или истинной любови, способны только те души,
которые ви-дели больше и сохранили дремлющие, но способные Пробудиться
воспоминания о виденном. Души же чувст-
331 ЛОГИКА СМЫСЛА
венные, забывчивые, полные мелких забот, отвергаются как ложные претенденты. То
же и в Политике: миф о круговращении душ показывает, что определение политика
"пастырем народа" буквально приложимо только к образу архаического бога. Но и в
этом мифе мы находим критерий отбора, по которому разные горожане отнюдь не
равноправны в рамках данной мифологической модели. Короче говоря, решением
проблемы, связанной с методом отбора, является избранная сопричастность.
Быть сопричастным, в лучшем случае - значит занимать второе место. Отсюда берет
начало и знаменитая триада неоплатоников: непричастное, сопричастное и участник.
Ее можно переиначить и так: основание, объект притязания и претендент. Или же:
отец, дочь и жених. Основание - это то, что обладает чем-то изначально. Оно
уступает то, чем обладает, в пользование просителю, который владеет полученным
лишь вторично и лишь постольку, поскольку оказался способен пройти проверку на
обоснованность [своих претензий]. Сопричастное - это как раз то, чем изначально
обладает непричастное. Непричастное отдает сопричастное для участия, оно
предлагает сопричастное участникам: Справедливость, свойство "быть справедливым"
и справедливый человек. Мы, разумеется, должны различать все уровни, иметь в
виду всю иерархию такой избранной сопричастности. Разве не существует
обладателей третьего, четвертого ранга и так далее вниз по ступеням иерархии -
вплоть до того, кто владеет не более, чем симулякром, миражом - кто сам лишь
мираж и симулякр? Эта иерархия в диалоге Политик детально расписана: истинный
политик, чьи полномочия хорошо обоснованы, затем родственники, наемники, рабы и
так далее - до симулякров и имитаций. Над этими последними тяготеет проклятие -
в них воплощается зловещая сила ложного претендента.
Итак, миф задает имманентную модель, обоснование-проверку, по которым можно
судить о претендентах и оценивать их претензии. Только при таком условии
процедура деления движется к своей цели и достигает ее. Цель же состоит не в
спецификации понятий, а в идентификации Идеи; не в определении вида, а в отборе
по происхождению. Но чем объяснить, что из трех важ-
332 ПРИЛОЖЕНИЯ
нейших диалогов, касающихся деления - Федр, Политик, Софист, - последний не
содержит в себе обосновывающего мифа? Все просто. В Софисте метод деления
применяется парадоксальным образом - не для того, чтобы дать оценку достойному
претенденту, а наоборот, чтобы уличить ложного претендента как такового, чтобы
определить бытие (или, скорее, небытие) симулякра. Софист сам воплощает бытие
симулякра, он выступает как сатир иди кентавр, как Протей, всюду проникающий и
повсюду Сующий свой нос. Поэтому Софист завершается самым необычайным, наверное,
приключением платонизма: после всех погонь за симулякром заглянувшему в бездну
Платону, хотя бы и на мгновение, открылось, что симулякр - не просто ложная
копия, но что он ставит под вопрос само понятие о копии и модели. Окончательное
определение софиста подводит нас к черте, за которой мы уже не можем отличить
его от самого Сократа - мастера иронии, оперирующего в приватной беседе
лаконичными вопросами и ответами. Случайно ли ирония доведена здесь до такой
крайности? Не сам ли Платон указал путь низвержения платонизма?
 
* * *
Мы начали с исходного определения мотиваций платонизма: отделить сущность от
явления, интеллигибельное от чувственного, идею от образа, оригинал от копии,
модель от симулякра. Но теперь мы видим, что все эти выражения не равнозначны.
Различие перемещается между двумя типами образов. Копии - вторичные обладатели
[сопричастным]; они - претенденты, стоящие на прочных основаниях, чьи претензии
гарантированы сходством [с непричастным]. Симулякры - нечто вроде ложных
претендентов, чьи претензии строятся на несходстве, заключающемся в сущностном
извращении или отклонении [от непричастного]. Именно в этом смысле Платон
разделяет всю область образов-идолов на две части: с одной стороны, есть
копии-иконы, с другой - симулякры-фантазмы1. Теперь мы можем лучше опреде-
___________
1 Софист, 236в, 264с.
333 ЛОГИКА СМЫСЛА
лить мотивацию Платона в целом: она связана с отбором среди претендентов, с
различением хороших и плохих копий или, скорее, копий (всегда обремененных
несходством) и симулякров (всегда нагруженных различиями).