Философско-космологические взгляды Посидония были представлены в его 7) комментарии на платоновского "Тимея". К этико-психологической области относятся трактаты Посидония 8) "Этическое учение", 9) "О душе", 10) "О добродетелях", 11) "О страстях", 12) "О гневе", 13) "О долге".

Огромное внимание, как сказано, уделял Посидоний вопросам естественнонаучным, а именно географически-астрономическим. Сюда относятся: 14) "Физическое учение", 15) "О космосе", 16) "Об океане" (излагается у Strab. II 2, 1 с указанием, между прочим, на учение Посидония о шарообразности земли и всего мира), 17) "О величине солнца", 18) "О метеорах" (последний трактат лежит в основе известного полунаучного, полумистического трактата Псевдо-Аристотеля "О мире", появившегося не раньше I в. до н.э.) и, по-видимому, также трактат "Метеорологика". Чтобы убедиться в разнообразии географических и астрономических изысканий Посидония, стоит читать Страбона (хотя бы, например, II 3, 6-9, где Страбон полемизирует с ним по ряду вопросов и, между прочим, критикует учения Гомера и Посидония об окружении земли рекой Океаном).

Огромным историческим и этнографическим трудом Посидония были 19) "Истории" в 52 книгах, что было продолжением труда Полибия и охватывало период времени 144-86 до н.э. Этот труд был наполнен этнографическими, географическими и бытовыми наблюдениями и моралистикой, каковые особенности мы и находим у историков, бывших под влиянием Посидония, и прежде всего у Саллюстия, Тацита и Плутарха. Риторике посвящены трактаты 20) "Введение о словесном выражении" и спорный 21) трактат против ритора Гермагора "Об исследовании целого". Весьма характерно название еще одного трактата Посидония – 22) "Сравнение Гомера и Арата", свидетельствующее о тенденции реставрировать древние мифы научно и, в частности, астрономически.

Насколько можно судить, Посидоний писал и 23) по математике (против нападавшего на нее эпикурейца Зенона) и 24) по логике ("О связках"). Наконец, Посидоний писал и о военной науке, тактике – 25) "Искусство тактики".

3. Стиль

Хотя о сочинениях Посидония мы можем знать только по реконструкции их содержания из позднейших писателей, ему подражавших, тем не менее о стиле этих сочинений можно сказать немало.

Сохранились также античные характеристики писательского стиля Посидония. Так, Страбон указывает, что Посидоний в трактате о минералах, их достоинствах и "добродетелях" не отступает от своей обычной риторики, но говорит с восторженными преувеличениями, в "красивой форме, как бы много заимствуя от металла в своей речи" (Т. 103). Согласно Галену Посидоний перемежает свои рассуждения о страстях "поэтическими речениями" и историями прошлых деяний, которые должны в качестве свидетельства подтверждать говоримое им (Т. 104). Посидоний иронизирует по поводу сообщения Полибия о том, что Тиберий Гракх разрушил триста городов: как это принято в триумфальных процессиях, говорит Посидоний, Гракху говорят приятное, называя городами простые башни (Т. 105). С Помпеем, по свидетельству последнего, Посидоний беседовал "серьезно и пространно" (Т. 38). Сенека упрекает Посидония в том, что, увлеченный потоком "сладостной речи", он отклонился от истины. Говоря об изобретении первыми философами всевозможных искусств, он красноречиво описывает быт первых людей, сельских жителей, и чуть ли не готов при этом утверждать, что сапожное искусство тоже изобретено мудрецами (Т. 106; frg. 284). Цицерон говорит, что Посидонием было собрано множество случаев отвратительного, неприличного, самоубийственного поведения людей в обществах людей, которые всего более близки к природе (frg. 177). Для внедрения добродетели Посидоний считает необходимым не только наставление, но и убеждение, и утешение, и увещание (frg. 176).

Итак, исходя из спекулятивных и мистических элементов философии Посидония, многие указывали прежде всего на высокий гимнический стиль его сочинений. Это, конечно, совершенно правильно, стоит только пробежать находящийся под влиянием Посидония трактат Псевдо-Аристотеля "О мире" или вспомнить приподнятый тон многих мест из Филона или неоплатоников. Однако было бы заблуждением сводить стиль Посидония только на это.

Посидоний поражает удивительным разнообразием своей тематики, чисто эмпирическим и позитивным отношением к изображаемой им природе и истории, а также огромной наблюдательностью и интересом к бесконечной пестроте жизни. Эта вполне эмпирическая, вполне позитивная точка зрения на мир сквозит у него почти в каждой строке из дошедших до нас материалов о нем, несмотря ни на какой его спекулятивный образ мыслей и несмотря ни на какую его мистику. Он трактовал о размерах земли, о материках, о климатических поясах, о почве, о реках и горах, о ветрах, о приливах и отливах, о движении Океана, о землетрясениях, о глубине Сардинского моря, об италийских рудниках, об иберийских городах, о ливийских реках, о кипрской меди, о перешейке между Понтом и Каспием, об извержении Этны, о разливах Нила, о минералах, о нефти, о глине, о разных народах – финикийцах, ликийцах, лигурийцах, галлах, римлянах, кельтах, евреях, египтянах, которых Посидоний изображал не хуже, чем Геродот своих скифов или Тацит германцев.