Во всяком случае, эстетическая категория "безобразного" и его модификаций выражена у Горация гораздо более дифференцированно, чем "прекрасное".

Здесь мы уже встречали такие термины, как inconcinnus, inlepide еще с очень малым уровнем отрицательного качества. Однако самые многочисленные – негативные эстетические категории у Горация: "дурной", "низкий" (pravus), "позорный" (turpis), "отвратительный" (foedus).

"Дурной" (pravus) относится у Горация к тем предметам и существам, которым недостает чего-то правильного, "прямого" (Sat. I 3, 48; II 7, 71; 2, 55; De art. poet. 36 – о "кривом носе", Epist. I 1, 104 – о ногтях; Epist. II 1, 266 – О стихах).

Это отсутствие прямоты может характеризовать и моральные поступки (Sat. II 2, 52; 3, 244 о римской изнеженной молодежи); совершенно очевиден этот моральный оттенок в таких выражениях Горация, как "низкая страсть" (prava cupido Carm. III 24, 52), или "низкое притязание" (prava ambitio I 6, 51). Pravum может означать противоположное "добру", "зло" (Sat. II 7, 7; 3, 87; De art. poet. 88), или "злостный характер" (Sat I 4, 79), связанный с заблуждениями человеческого ума.

Turpis может означать физическое безобразие, уродство или грубые животные формы (Sat. I 3, 100 – о первых людях; 2, 102 – о женской ноге, Epod. V 19 – о жабе). Но turpis – это не только физическое уродство, оно может выражать чувства отвращения от физического (Sat. I 3, 39 – о наросте на лице) или нравственного безобразия (I 2, 85 – открытом безобразии куртизанки), от безобразия, производимого неестественной дисгармоничностью (De art. poet. 3 – женщина с рыбьим хвостом). "Безобразными" могут быть старость (Carm. I 31, 19), "худоба" (III 27, 53), "человеческое стадо" (I 37, 9); "грязным" (turpis) – покрывало кровати (Epist. I 5, 22). Оттенок морального неприятия человеческого характера также выражен словом turpis (Epist. I, 3, 22; 16, 45; II 1, 65). Более того, Гораций подчеркивает социальное значение этого термина, когда говорит о "позорных" оковах рабства (Sat. II 7, 91) или "унизительном", "низком" рабстве любви (I 4, 111; Epist. I 2, 25), о "низком" человеке в противовес "честному" (Sat. I 6, 63), "низких" рабах (Sat. II 7, 55), "низменном" любовнике (Carm. I 33, 9), "низменном" римлянине, женившемся на варварке (III 5, 6), "turpis" означает горечь неудачника, провалившегося на выборах (Epist, I 1, 43), бесчестие вследствие аморального поступка (Carm. III 27, 39), постыдное действие (например, хор древней комедии De art. poet. 284).

Еще более осудительный смысл имеет слово foedus с его оттенком "невыносимого" и "отвратительного" ощущения, физического (Sat. I 5, 60 – о шраме на лице) или морального (Carm. III 6, 4 "отвратительная" копоть на статуях богов, как результат пренебрежительного отношения к ним; 5, 15 "невыносимо позорные" условия мира, отвергнутого Регулом), даже исключительно отвратительного (De art. poet. 392, об Орфее, который отучил людей от "гнусной пищи", то есть от людоедства; Epist. II 1, 236 об исключительно "дряхлых" стихах).

Таким образом, видно, что Гораций очень болезненно реагирует на несовершенство окружающих вещей, людей, мыслей и поступков, замечая безобразное, низкое и позорное, все достойное отрицания и нуждающееся в исправлении. Эстетические категории "безобразного" у легкого и изящного Горация оказываются гораздо более отчетливы и выразительны, чем категории, выражающие красоту и слаженность мира или жизни.

В заключение сделаем еще замечание, необходимое для понимания непосредственно эстетического впечатления, производимого стихами Горация. Гораций умел не только учить (docere) своих читателей и услаждать их (delectare), как это он декларировал в "Поэтике", но и приводить в движение их чувства (movere), живо воздействовать на них. То, что было в конце творческого пути выдвинуто Горацием в "Поэтике", как непреложный принцип искусства (ars), в самый расцвет его деятельности уже воплотилось благодаря своеобразию его таланта (ingenium) чисто эмпирически и стихийно-жизненно.

Хорошо об основе поэтики Горация пишет М.Л.Гаспаров336. Эту основу характеризуют "конкретный образ" и "дальняя перспектива отвлеченных обобщений", попытка вместить в одном стихотворении "бесконечную широту и противоречивость мира" (с. 21), "зигзагообразное движение мысли", "затухающее колебание маятника между двумя лирическими противоположностями" (с. 19), начало как "самое энергичное, самое запоминающееся место в стихотворении" (с. 18), эффектная и неожиданная концовка "на самом напряженном месте" (с. 22), "затухание" темы и постепенное успокоение "маятника лирического движения на "золотой середине" (с. 22), "равновесие и мера" золотой середины в "выверенной гармонии" (с. 26). Именно "золотая середина", по мнению М.Л.Гаспарова, лежит в основе практики и теории Горация, в структуре од и "Поэтики", где все пронизано "мерой, соразмерностью, соответствием" и где, например, забытому жанру сатировской драмы ("середина" между трагедией и комедией) посвящено больше места, чем излюбленной для поэта лирике (с.