Скачать 180.14 Кбайт
Категория бытия в классической западноевропейской философии
Но позиция Канта сложнее.
Во-первых, данность предметов не вполне исчерпывает понятие существования. Трансцендентальный метод требует объяснять предмет как синтез данности и созданности, причем ничто в нашем мире, мире феноменов, не может избежать этого условия, даже чистое "я". Чувственность сама по себе есть мрак слепоты, а рассудок – светлая пустота. Только их соединение дает возможность феномену стать предметом, то есть существовать. Это не означает, что предмет, который не мыслится, не существует: так рассуждал бы догматический рационализм. Но это значит, что предмет, который существует, уже известным образом получил свою форму в области трансцендентального. Защититься от догматических крайностей и в то же время показать активность воспринимающего и познающего субъекта позволяет Канту его важное философское открытие: выявление и описание априорных форм чувственности. Пространственно-временное явление предмета уже есть определенная мера созданности. Следовательно, экзистенциальное суждение даже на этом уровне будет не простой констатацией данности, а синтетическим актом субъекта. При этом сохраняется принципиальный для Канта запрет: создаваться может не само существование, а лишь форма аффицированной чувственности.
Во-вторых, существование рассматривается Кантом в составе его таблицы категорий, где оно является элементом класса модальностей [42]. Кант пишет: "Категории модальности имеют в себе ту особенность, что как определения объекта они ни в малейшей степени не расширяют понятие, а именно понятие предложения, к которому они присоединяются в качестве предикатов, но выражают лишь отношение к способности познания" (49, 3, 281}. Три вида модальностей – возможность, существование и необходимость – Кант определяет следующим образом: то, что совпадает с формальными условиями опыта (по созерцанию и по понятиям), возможно; то, что связано с материальными условиями опыта (ощущения), действительно; то, связь чего с действительным определена в соответствии с общими условиями опыта, есть (существует) необходимо {см.: 49, 3, 280}. В "Критике способности суждения" Кант добавляет следующие разъяснения: "Всякое наше различение просто возможного и действительного покоится на том, что первое означает лишь полагание представления той или иной вещи по отношению к нашему понятию и вообще к мыслительной способности, а второе – действительное полагание вещи самой по себе (помимо этого понятия)" {49, 5, 430}. Характерно, что Кант говорит именно о полагании, а не о данности. Действительно существующее не тождественно материальным условиям опыта, но лишь связано с ними. Последней инстанцией, утверждающей существование, оказывается субъект, причем не трансцендентальный, а эмпирический. Полагание вещи самой по себе (die Setzung des Dinges an sich selbst) обязательно требует привнесения в этот акт чего-то, что не было заранее дано в условиях синтеза, ведь идеальное и чувственность не могут полностью совпасть. Поэтому категория существования ведет за собой в системе Канта все остальные ключевые понятия. Каждый новый шаг в описании структуры трансцендентального мира по-иному ставит вопрос о соотношении мышления, опыта и существования. Условия экзистенциального суждения остаются при этом константой критической философии, но разную окраску получают понятия субъективности, трансцендентности, разума и абсолюта.
Существование, находясь в классе модальностей, приобретает тот смысл, который позволил Канту избежать отождествления бытия и мышления. Оно не является категорией, определяющей тем или иным образом содержание предмета; его область – отношение предмета к субъекту познания. Опираясь на различение двух типов полагания, проведенное им еще в докритических работах, то есть полагания представления вещи в отношении к понятию и полагания вещи самой по себе, Кант переносит вопрос об объективной значимости понятия из чисто теоретической сферы в сферу ноуменальную, которая в трансцендентальной философии не является областью познания. В ноуменальной сфере речь идет уже не об эмпирических соответствиях акта экзистенциального полагания, а о природе самого субъекта, полагающего существование чего-либо как предмета, то есть субъекта и его разума. Но прежде чем перейти в область чистого разума, необходимо остановиться на некоторых показательных чертах учения Канта о чистом рассудке.
Стремясь тщательно разграничить мышление и познание, а тем самым существование как эмпирическую действительность и возможность как логическую или моральную идеальность. Кант проводит границу иногда по тем "территориям", которые ему в дальнейшем, во второй и третьей "Критиках", фактически приходится уступить. Но все же эти попытки размежевания важны для понимания особенностей трансцендентального метода. Любопытным примером является § 12, добавленный Кантом в "Аналитику понятий" во втором издании "Критики чистого разума". Возражая против возможных попыток расширить его таблицу категорий, Кант анализирует тезис схоластики "quodlibet ens est unum, verum, bonum" (всякое бытие есть единое, истинное, доброе). На самом деле, утверждает он, эти мнимо трансцендентальные предикаты вещей – лишь критерии всякого знания о вещах, превращенные схоластами в свойства вещей в себе.
Во-первых, данность предметов не вполне исчерпывает понятие существования. Трансцендентальный метод требует объяснять предмет как синтез данности и созданности, причем ничто в нашем мире, мире феноменов, не может избежать этого условия, даже чистое "я". Чувственность сама по себе есть мрак слепоты, а рассудок – светлая пустота. Только их соединение дает возможность феномену стать предметом, то есть существовать. Это не означает, что предмет, который не мыслится, не существует: так рассуждал бы догматический рационализм. Но это значит, что предмет, который существует, уже известным образом получил свою форму в области трансцендентального. Защититься от догматических крайностей и в то же время показать активность воспринимающего и познающего субъекта позволяет Канту его важное философское открытие: выявление и описание априорных форм чувственности. Пространственно-временное явление предмета уже есть определенная мера созданности. Следовательно, экзистенциальное суждение даже на этом уровне будет не простой констатацией данности, а синтетическим актом субъекта. При этом сохраняется принципиальный для Канта запрет: создаваться может не само существование, а лишь форма аффицированной чувственности.
Во-вторых, существование рассматривается Кантом в составе его таблицы категорий, где оно является элементом класса модальностей [42]. Кант пишет: "Категории модальности имеют в себе ту особенность, что как определения объекта они ни в малейшей степени не расширяют понятие, а именно понятие предложения, к которому они присоединяются в качестве предикатов, но выражают лишь отношение к способности познания" (49, 3, 281}. Три вида модальностей – возможность, существование и необходимость – Кант определяет следующим образом: то, что совпадает с формальными условиями опыта (по созерцанию и по понятиям), возможно; то, что связано с материальными условиями опыта (ощущения), действительно; то, связь чего с действительным определена в соответствии с общими условиями опыта, есть (существует) необходимо {см.: 49, 3, 280}. В "Критике способности суждения" Кант добавляет следующие разъяснения: "Всякое наше различение просто возможного и действительного покоится на том, что первое означает лишь полагание представления той или иной вещи по отношению к нашему понятию и вообще к мыслительной способности, а второе – действительное полагание вещи самой по себе (помимо этого понятия)" {49, 5, 430}. Характерно, что Кант говорит именно о полагании, а не о данности. Действительно существующее не тождественно материальным условиям опыта, но лишь связано с ними. Последней инстанцией, утверждающей существование, оказывается субъект, причем не трансцендентальный, а эмпирический. Полагание вещи самой по себе (die Setzung des Dinges an sich selbst) обязательно требует привнесения в этот акт чего-то, что не было заранее дано в условиях синтеза, ведь идеальное и чувственность не могут полностью совпасть. Поэтому категория существования ведет за собой в системе Канта все остальные ключевые понятия. Каждый новый шаг в описании структуры трансцендентального мира по-иному ставит вопрос о соотношении мышления, опыта и существования. Условия экзистенциального суждения остаются при этом константой критической философии, но разную окраску получают понятия субъективности, трансцендентности, разума и абсолюта.
Существование, находясь в классе модальностей, приобретает тот смысл, который позволил Канту избежать отождествления бытия и мышления. Оно не является категорией, определяющей тем или иным образом содержание предмета; его область – отношение предмета к субъекту познания. Опираясь на различение двух типов полагания, проведенное им еще в докритических работах, то есть полагания представления вещи в отношении к понятию и полагания вещи самой по себе, Кант переносит вопрос об объективной значимости понятия из чисто теоретической сферы в сферу ноуменальную, которая в трансцендентальной философии не является областью познания. В ноуменальной сфере речь идет уже не об эмпирических соответствиях акта экзистенциального полагания, а о природе самого субъекта, полагающего существование чего-либо как предмета, то есть субъекта и его разума. Но прежде чем перейти в область чистого разума, необходимо остановиться на некоторых показательных чертах учения Канта о чистом рассудке.
Стремясь тщательно разграничить мышление и познание, а тем самым существование как эмпирическую действительность и возможность как логическую или моральную идеальность. Кант проводит границу иногда по тем "территориям", которые ему в дальнейшем, во второй и третьей "Критиках", фактически приходится уступить. Но все же эти попытки размежевания важны для понимания особенностей трансцендентального метода. Любопытным примером является § 12, добавленный Кантом в "Аналитику понятий" во втором издании "Критики чистого разума". Возражая против возможных попыток расширить его таблицу категорий, Кант анализирует тезис схоластики "quodlibet ens est unum, verum, bonum" (всякое бытие есть единое, истинное, доброе). На самом деле, утверждает он, эти мнимо трансцендентальные предикаты вещей – лишь критерии всякого знания о вещах, превращенные схоластами в свойства вещей в себе.
|
|