Скачать 180.14 Кбайт
Категория бытия в классической западноевропейской философии
Поскольку бог существует сам через себя, он – единственное сущее в свете; все остальные вещи стремятся от темной основы к полному просветлению и тождеству с божественной волей. Но в той мере, в какой вещь причастна основе существования, ее воля есть частная, тварная воля, или своеволие {102, 30}. Полнота темной воли – это закон природы, полнота света – откровение. Зло, по Шеллингу, есть нарушение связи между этими полюсами, преобладание своеволия.
Шеллинг строит свою теодицею, исходя из различения в абсолюте двух онтологических принципов. В штутгартских лекциях (1810) он впервые пытается придать системный характер своей идее. Там эти принципы выступают как бытие (Sein) и сущее (Seiendes). Бытие – это реальное, бессознательное начало в боге. Но, как и в человеке, бытие бога не совпадает с богом. Собственно бог – это идеальное начало, или сущий (ist das Ideale der seiende Gott oder der existierende Gott) {224, 1, 7, 435-436}. Идеальное или осознанное – это, по Шеллингу, субъект бытия, а бессознательное – предикат этого субъекта, то есть сущего, и потому лишь ради сущего существует. Различая себя в себе, бог отличает себя как сущее от бытия. То же может происходить в человеке; это будет его высший моральный акт.
"Мировые эпохи" (1811), законченное, но не изданное сочинение, содержат эти идеи уже в той форме, в какой они будут постоянно воспроизводиться в разных вариантах поздних шеллинговских конструкций. В работе должны были изображаться три периода божественной жизни: прошлое (домировая эпоха), настоящее и будущее (грядущая преображенность мира). Закончена была лишь первая часть – прошлое, но именно она говорила о бытии. Как отмечалось, бытие в терминологии позднего Шеллинга – это бессознательная необходимость, природа, а сущее – это сознание, личность и свобода.
Непросветленная инертность бытия обнаруживается лишь после выделения из него сущего. В этом и была его роль – позволить сущему утвердить свою свободу и мораль. Поэтому прошлое должно не просто пройти, но быть осознанным и преодоленным, в противном случае оно будет длиться бесконечно {224, 1, 8, 259}. Бытие, или природа бога, состоит из двух принципов (или если принципы разворачиваются в эволюции, потенций): интенсивно-личностного и экстенсивно-божественного, Природа бога есть такая сущность, которая не может не существовать, то есть это – необходимое бытие [47]. Но необходимое бытие не будет абсолютным, если не дополнится свободой, путь к которой лежит через противоречивое взаимодействие двух природных принципов. Борьба принципов превращает природную реальность абсолюта в страдание {ibid., 321}. Интенсивный принцип желает утвердить свою самость, но его импульс периодически побеждается экстенсивным принципом, в результате чего порыв к существованию ослабляется и расширяется, реализуя себя вовне. Периодическое преобладание принципов заставляет первосущность постоянно пульсировать, осуществляя, по выражению Шеллинга, в своем вдохе и выдохе, систоле и диастоле жизнь абсолюта.
Стремление к существованию удовлетворится, лишь достигнув вечного бытия. На этом уровне воля станет беспредметной силой хотения, волей без желания. Но для этого достигнутый объект должен быть действительным, полноценным бытием. Ничто ограниченное не может удовлетворить стремление первоприроды к существованию, и в этом причина исторического развития мира. В гегелевской "Науке логики", создававшейся в это же время, выдвинут аналогичный стимул развития: источник диалектики, то есть развития абсолюта через противоречия, это неадекватность любого конечного содержания богу. Ритм и закон развития – триада тезиса, антитезиса и синтеза – аналогичны динамике трех потенций у Шеллинга, а "снятие" тождественно потенцированию. Но принципиальным отличием является понятие воли, которое не играет никакой роли в логике Гегеля. Для Гегеля понятийное противоречие является исходным.
Природа, бывшая когда-то у раннего Шеллинга оборотной и равноправной стороной духа, становится теперь материалом претворения божественной полноты. Истинное бытие, к которому, преодолевая все конечное, стремится воля, – это абсолютная личность, то есть бытие, преодолевшее и преобразившее свою природу. Шеллинг описывает преображение природы как некую онтологическую алхимию, очищающую духовную сущность абсолюта от мрака первоприроды {ibid., 285}. Первоприрода не может сама по себе стать истинным бытием, несмотря на свою никогда не успокаивающуюся страсть к бытию (Sucht zu Sein) {ibid., 232}. Она есть лишь необходимость, но откровение в целом и любой его отдельно взятый момент совершаются не потому, что в этом есть необходимость, а потому что такова воля бога. Но в то же время творческая форма откровения зависит не от свободы, а от природы бога, и поэтому бог отдает себя необходимости, то есть первичному стремлению к существованию.
Первая мировая эпоха – это бытие в себе, которое, еще не ведая свободы, познает себя в образах, предназначенных для воплощения в других эпохах. Эта домировая жизнь соответствует библейскому понятию "мудрости в боге". Содержание мудрости в себе составляют три потенции.
Шеллинг строит свою теодицею, исходя из различения в абсолюте двух онтологических принципов. В штутгартских лекциях (1810) он впервые пытается придать системный характер своей идее. Там эти принципы выступают как бытие (Sein) и сущее (Seiendes). Бытие – это реальное, бессознательное начало в боге. Но, как и в человеке, бытие бога не совпадает с богом. Собственно бог – это идеальное начало, или сущий (ist das Ideale der seiende Gott oder der existierende Gott) {224, 1, 7, 435-436}. Идеальное или осознанное – это, по Шеллингу, субъект бытия, а бессознательное – предикат этого субъекта, то есть сущего, и потому лишь ради сущего существует. Различая себя в себе, бог отличает себя как сущее от бытия. То же может происходить в человеке; это будет его высший моральный акт.
"Мировые эпохи" (1811), законченное, но не изданное сочинение, содержат эти идеи уже в той форме, в какой они будут постоянно воспроизводиться в разных вариантах поздних шеллинговских конструкций. В работе должны были изображаться три периода божественной жизни: прошлое (домировая эпоха), настоящее и будущее (грядущая преображенность мира). Закончена была лишь первая часть – прошлое, но именно она говорила о бытии. Как отмечалось, бытие в терминологии позднего Шеллинга – это бессознательная необходимость, природа, а сущее – это сознание, личность и свобода.
Непросветленная инертность бытия обнаруживается лишь после выделения из него сущего. В этом и была его роль – позволить сущему утвердить свою свободу и мораль. Поэтому прошлое должно не просто пройти, но быть осознанным и преодоленным, в противном случае оно будет длиться бесконечно {224, 1, 8, 259}. Бытие, или природа бога, состоит из двух принципов (или если принципы разворачиваются в эволюции, потенций): интенсивно-личностного и экстенсивно-божественного, Природа бога есть такая сущность, которая не может не существовать, то есть это – необходимое бытие [47]. Но необходимое бытие не будет абсолютным, если не дополнится свободой, путь к которой лежит через противоречивое взаимодействие двух природных принципов. Борьба принципов превращает природную реальность абсолюта в страдание {ibid., 321}. Интенсивный принцип желает утвердить свою самость, но его импульс периодически побеждается экстенсивным принципом, в результате чего порыв к существованию ослабляется и расширяется, реализуя себя вовне. Периодическое преобладание принципов заставляет первосущность постоянно пульсировать, осуществляя, по выражению Шеллинга, в своем вдохе и выдохе, систоле и диастоле жизнь абсолюта.
Стремление к существованию удовлетворится, лишь достигнув вечного бытия. На этом уровне воля станет беспредметной силой хотения, волей без желания. Но для этого достигнутый объект должен быть действительным, полноценным бытием. Ничто ограниченное не может удовлетворить стремление первоприроды к существованию, и в этом причина исторического развития мира. В гегелевской "Науке логики", создававшейся в это же время, выдвинут аналогичный стимул развития: источник диалектики, то есть развития абсолюта через противоречия, это неадекватность любого конечного содержания богу. Ритм и закон развития – триада тезиса, антитезиса и синтеза – аналогичны динамике трех потенций у Шеллинга, а "снятие" тождественно потенцированию. Но принципиальным отличием является понятие воли, которое не играет никакой роли в логике Гегеля. Для Гегеля понятийное противоречие является исходным.
Природа, бывшая когда-то у раннего Шеллинга оборотной и равноправной стороной духа, становится теперь материалом претворения божественной полноты. Истинное бытие, к которому, преодолевая все конечное, стремится воля, – это абсолютная личность, то есть бытие, преодолевшее и преобразившее свою природу. Шеллинг описывает преображение природы как некую онтологическую алхимию, очищающую духовную сущность абсолюта от мрака первоприроды {ibid., 285}. Первоприрода не может сама по себе стать истинным бытием, несмотря на свою никогда не успокаивающуюся страсть к бытию (Sucht zu Sein) {ibid., 232}. Она есть лишь необходимость, но откровение в целом и любой его отдельно взятый момент совершаются не потому, что в этом есть необходимость, а потому что такова воля бога. Но в то же время творческая форма откровения зависит не от свободы, а от природы бога, и поэтому бог отдает себя необходимости, то есть первичному стремлению к существованию.
Первая мировая эпоха – это бытие в себе, которое, еще не ведая свободы, познает себя в образах, предназначенных для воплощения в других эпохах. Эта домировая жизнь соответствует библейскому понятию "мудрости в боге". Содержание мудрости в себе составляют три потенции.
|
|