Среди французских материалистов были такие, чьи идеи не вполне укладывались в рамки направления. Таков, например, Дешан {см.: 40}, осуществивший причудливое соединение идей традиционной метафизики и французского материализма. Таков Тюрго, чей тонкий анализ понятия существования {см.: 91, 165-187} оставил возможности для разных толкований его выводов. Но и в этих случаях можно обнаружить достаточно выраженную оппозицию классической метафизике. Попытка элиминации метафизики не вполне удалась, поскольку обе противостоящие системы говорили на разных языках, но не осознавали этого. Язык французского материализма в первую очередь был языком позитивной науки, тогда как его пытались использовать как традиционный язык онтологии, и это в значительной мере обезоружило критиков метафизики. Однако их дело было продолжено антиметафизическим движением в первой половине XIX века.
>


--------------------------------------------------------------------------------


Часть Третья
I. КАТЕГОРИЯ БЫТИЯ В СИСТЕМЕ КАНТА


Немецкая классическая философия по интенсивности работы с категорией бытия и, главное, по глубине ее переосмысления сопоставима лишь с эпохой Платона и Аристотеля. Оба периода сходны еще и тем, что они не только задали новые ориентиры последующей философии, но и собрали в себе, как в фокусе, идеи и проблемы своих предшественников, чем оправдывается то исключительное внимание, которое приходится уделять этим периодам в истории понятия бытия.

То, что Кант – главная фигура немецкой классической философии, вряд ли стоит оспаривать. Но то, что понятие бытия играет важную роль в его изысканиях, не так уж очевидно. Поэтому прежде чем рассмотреть -конкретные темы, связанные с его концепцией бытия, выясним обоснованность самой постановки вопроса, а затем перейдем к анализу, придерживаясь кантовского размежевания сфер исследования: природы, свободы и цели. Соответственно категория бытия будет поставлена в связь со способностью познания, способностью принципов и способностью суждения.

1. Бытие и "способность познания"

Понятие бытия, как легко заметить, редко используется Кантом в качестве технической категории. Оно не фигурирует ни в числе идеальных задач разума, ни среди целей рассудка, ни в аналитике красоты. Скромное формальное место уделено ему лишь в таблице категорий, где в классе модальностей второе место занимает "существование". Основная проблематика понятия бытия рассматривается Кантом в различных примечаниях и дополнениях, и о значении этих разработок для самого Канта читатель может лишь догадываться по частоте и настойчивости, с которыми мыслитель возвращается к определенному набору проблем. Однако значение "бытия" для философии Канта уясняется уже из того, что главные элементы его системы отвечают на вопросы, традиционно относившиеся к ведению онтологии. В своих трех "Критиках" Кант открывает три вида априорности: чистую форму знания, действия и – после некоторого колебания – чистую форму целесообразности. Очевидна связь всех трех видов априори с традиционными онтологическими универсалиями. Вспомним основные характеристики субстанции. Это в первую очередь самодостаточность, бесконечность, замкнутость в себе, способность быть основой собственных модификаций – свойства, вполне присущие каждому виду априорности: все они являются автономными сферами, могут порождать бесконечное число проявлений, не нуждаются в контакте со смежными сферами (из-за чего в системе Канта возникают такие сложнейшие проблемы, как соединение чувственности и рассудка). Если онтологическое учение допускало множественность субстанций, то возникала проблема сверхсубстанциального синтеза. Аналогичная проблема стояла и перед Кантом: общий корень трансцендентальных способностей предполагался возможным, но недостижимым пределом познания души. То, что классические проблемы субстанции перенесены Кантом в область гносеологии, не меняет их внутренней структуры, хотя многое говорит о характере кантовского "критицизма". Примечательна такая черта априори, как автономия. Как уже отмечалось, старая метафизика считала мышление о бытии как таковом способностью, которая не зависит от идущих извне критериев и санкций, что соответствует независимости субстанциального бытия от любого другого уровня бытия.

В системе Канта мы встречаемся с такого рода самостоятельностью. Формальные условия чувственности предпосылают любому явлению пространство и время; условия рассудочного познания содержат критерий истины в себе, а не во внешнем опыте; воля имеет начальную причину поступка в себе, а не в бесконечной каузальной связи. Во всех случаях на языке того или иного априори полностью может быть выражен самодостаточный мир. Например, мир, данный в чувственных интуициях, или мир, познаваемый в рассудочных понятиях, или же тот универсум, который конструируется моральной волей. Все типы априорности субстанциальны и поэтому "не имеют окон". Отмеченная здесь прямая связь кантовской проблематики с традиционной онтологией находится на поверхности, и чем глубже мы попытаемся проникнуть в суть учения Канта, тем основательней окажется связь.