И, скорее всего, через полчаса уснем как сурки. Нравится это нам или нет – вопрос отдельный, но мы с Готандой напрочь выпадаем из стиля жизни “нормальных людей”.

– Какие планы на сегодня? – спросил Готанда, оторвавшись наконец от окна.

– Поеду домой отсыпаться, – ответил я. – Никаких особых планов нет.

– Я тоже посплю до обеда, а потом у меня деловая встреча, – сказал Готанда.

И мы еще немного помолчали, разглядывая Токийскую телебашню.

– Ну что – понравилось? – спросил наконец Готанда.

– Понравилось, – ответил я.

– Про Кики узнал что-нибудь?

Я покачал головой.

– Только то, что она исчезла. Как ты и говорил. Никаких следов. Даже фамилии не известно.

– Ну, я еще в конторе спрошу, – пообещал он. – Может, что и узнаю, если повезет...

Сказав так, он задумчиво сжал губы и почесал чайной ложечкой висок. “Полный шарман”, как сказали бы девчонки.

– Слушай, – спросил он. – Ну, а что ты собираешься делать, если все-таки найдешь Кики? Вернуть ее попытаешься? Или ты ради прошлого все затеял?

– Сам не знаю, – ответил я.

Я и правда не знал. Найду – тогда и подумаю, что делать дальше. Без вариантов.

Мы допили кофе – и Готанда доставил меня до дома на своей новенькой, без единого пятнышка коричневой “мазерати”. Я сначала отнекивался, собираясь вызвать такси, но он настоял, заявив, что ехать все равно очень близко.

– Как-нибудь еще позвоню тебе, ладно? – сказал он мне на прощанье. – Здорово мы с тобой поболтали. А то мне ведь и поговорить-то обычно не с кем... Так что, если не против, попробую тебя снова куда-нибудь выманить...

– Да, конечно, – сказал я. И поблагодарил его – за стэйк, за выпивку и за девочек.

Он промолчал и лишь покачал головой. О чем промолчал – было ясно без слов.




20.


Следующие несколько суток прошли без ярких событий. По три-четыре раза на дню мне звонили насчет работы, но я включил автоответчик и не подходил к телефону. Моя наработанная репутация умирала с большим трудом. Я готовил еду, ел, выходил из дома, слонялся по Сибуя – и неизменно раз в день смотрел “Безответную любовь” в каком-нибудь кинотеатре. В разгар весенних каникул залы если и не ломились от зрителей, то народу хватало. Почти все – старшеклассники. Из “приличных” взрослых людей, похоже, в кино ходил только я. Подростки же убивали здесь время с единственной целью – “протащиться” от очередной кинозвезды или поп-идола в главной роли. На сюжетные перипетии, качество режиссуры и прочую дребедень им было глубоко наплевать. Стоило Звезде Их Мечты показаться в кадре, как они тут же принимались хором вопить свое “Вау! Вау!”, пихая друг друга локтями. Звучало это как притон для бродячих собак. Когда же Звезду Их Мечты не показывали, они дружно чем-то шуршали, что-то откупоривали, беспрестанно что-нибудь грызли и пискляво тянули на все лады “Ч-чё за тоска!” или “Да паш-шел ты!”. Иногда мне казалось: случись в таком кинотеатре пожар, да сгори он дотла со всеми своими зрителями – мир бы явно вздохнул спокойнее.

Начиналась “Безответная любовь” – и я пытливо разглядывал титры. Ошибки не было: всякий раз имя “Кики” упоминалось там мелким шрифтом.

Когда заканчивалась сцена с Кики, я выходил из кино и отправлялся бродить по городу. Маршрут у меня, как правило, получался один. От Харадзюку – до бейсбольного поля, через кладбище – на Омотэсандо, потом к небоскребу Дзинтан – и снова на Сибуя. Лишь иногда, устав, я заходил по пути куда-нибудь выпить кофе. По Земле и впрямь растекалась весна. Весна с ее ностальгическим запахом. Земной шар с неумолимой регулярностью совершал вокруг Солнца очередной оборот. Чудеса Мироздания... Всякий раз, когда кончается зима и приходит весна, я думаю о чудесах Мироздания. Почему, например, каждая весна одинаково пахнет? Год за годом наступает очередная весна, а запах все тот же. Тонкий, едва уловимый – но всегда тот же самый...

На каждой улице просто в глазах рябило от плакатов предвыборной кампании. Все плакаты были ужасными, один другого невзрачнее. По дорогам проносились туда-сюда автобусы с мегафонами – очевидно, призывая за кого-то голосовать. Что конкретно они орали, разобрать было невозможно. Просто орали – и всё. Я вышагивал по этим улицам и думал о Кики. И вдруг заметил: постепенно к ногам возвращается былая упругость. С каждым шагом походка становилась все легче, уверенней – а тем временем и голова начала обретать какую-то странную, не свойственную ей прежде сообразительность. Очень медленно, совсем чуть-чуть, но я сдвинулся с мертвой точки. У меня появилась Цель – и ноги, как в цепной передаче, получив нужный толчок, задвигались сами. Очень добрый знак... Танцуй!– сказал я себе. В рассуждениях смысла нет. Что бы ни происходило вокруг – отрывай от земли затекшие ноги, сохраняй свою Систему Движения. Да смотри хорошенько, смотри внимательнее – куда при этом тебя понесет. И постарайся удержаться в этоммире. Чего бы ни стоило...

Так, совершенно непримечательно, протекли последние четыре или пять дней марта. На первый взгляд – никакого прогресса.