Вурдалаки, у которых все по-человечески только на словах. Упыри, которые пользуются властью, чтобы загрести побольше денег и баб. Высасывают человеческие иллюзии и жиреют, раздуваясь от гордости. И во всем этом я живу каждый день. Ты просто не представляешь, сколько таких ублюдков вокруг! А мне с ними то и дело, хочешь не хочешь, выпивать приходится. И каждую минуту повторять себе: “Только не придуши никого! Не трать энергию на эту дрянь!..”

– А может, лучше сразу бейсбольной битой по черепу? Душить – это долго.

– Верно, – кивнул он. – Но, по-возможности, я бы все-таки душил. Мгновенная смерть для них – слишком большая роскошь.

– Согласен, – кивнул я. – Наши мнения полностью совпадают.

– На самом деле... – начал было Готанда, но умолк. Затем глубоко вздохнул и снова поднес ладони к лицу. – Ну, все. Вроде легче стало...

– Вот и хорошо, – сказал я. – Прямо как в сказке про царя и ослиные уши. Вырыл ямку, покричал в нее – и сразу полегчало[78.Древнегреческий миф о царе Мидасе, которого боги за глупость наградили ослиными ушами. Тайну царя знал лишь его брадобрей, который, изнывая от желания проболтаться, выкопал ямку, прошептал в нее: “У царя Мидаса ослиные уши!” – и забросал ямку землей. Вскоре на этом месте вырос тростник и зашелестел человеческими словами, разнося тайну по всей округе].

– И не говори, – согласился он.

– Как насчет отядзукэ[79.Отядзукэ (яп.) – традиционное блюдо: рис, залитый чаем. Считается антипохмельным средством, отчего часто подается последним, символизируя окончание застолья]? – предложил я.

– С удовольствием.

Я вскипятил воды и заварил простенькое отядзукэ с морской капустой, солеными сливами и хреном васаби. Каждый съел свою порцию, не говоря ни слова.

– На мой взгляд, ты похож на человека, который радуется жизни, – сказал наконец Готанда. – Это так?

Я оперся о стену и какое-то время молчал, слушая шум дождя.

– Чему-то в своей жизни – наверное, радуюсь. Просто радуюсь, не рассуждая. Хотя это вовсе не значит, что я счастлив. Для этого во мне тоже кое-чего не хватает – как и в тебе. Оттого нормальной жизнью и не живу. Просто передвигаю ноги шаг за шагом, как в танце, и все. Тело помнит, как ноги ставить, поэтому вперед еще двигаюсь. Даже зрители есть, которым интересно, что получается. Но с житейской точки зрения я – полный ноль. В тридцать четыре года – ни семьи, ни работы достойной. Так и живу день за днем. В жилищный кооператив не вступил, долгосрочных займов банкам не выплачиваю. В последнее время даже не сплю ни с кем... Как ты думаешь, что со мной будет еще через тридцать лет?

– Ну, что-нибудь обязательно будет...

– Точнее сказать, “или – или”, – поправил я. – Или что-то будет – или не будет ничего. Никто не знает. В этом мы все едины.

– А вот в моей жизни нет ничего, что бы меня радовало.

– Может, и так. Но у тебя все равно хорошо получается.

Готанда покачал головой.

– Разве те, у кого хорошо получается, плачутся в жилетку при каждой встрече? Разве они вываливают на тебя свои проблемы?

– Всякое бывает, – пожал я плечами. – Все-таки мы про людей говорим. А не про общие знаменатели.



* * *

В половине второго Готанда засобирался домой.

– Чего ты? Оставался бы уже, – сказал я. – Запасной футон[80.Футон (яп.) – комплект из матраса и толстого одеяла для спанья на полу или на земле]найдется, а утром я тебе еще и завтрак гарантирую.

– Да нет. – Он покачал головой. – Спасибо, конечно, за приглашение. Да у меня уж и хмель прошел... Пойду домой.

Он и правда больше не выглядел пьяным.

– Кстати, хотел тебя попросить. Немного странная просьба, конечно...

– Давай, какие проблемы?

– Извини за наглость, но... Ты не одолжишь мне “субару” на несколько дней? А я тебе “мазерати” взамен оставлю. Просто, понимаешь, слишком уж “мазерати” приметный, чтобы с женой втихомолку встречаться. Куда ни приедешь – всем сразу понятно, что это я...

– Забирай и катайся сколько влезет, – сказал я. – Считай, “субару” в твоем распоряжении. Я ведь сейчас не работаю, машина так сильно не нужна. Бери, конечно, мне все равно. Хотя, если честно, получать взамен такой шикарный автомобиль не хотелось бы. Сам подумай – стоянка у меня общая, без охраны, ночью шпана что угодно вытворить может. Да и за рулем всякое случается. Помну, поцарапаю такую красоту – век с тобой не расплачусь... Слишком большая ответственность.

– Да мне-то что? Все эти расходы – дело моей конторы. Страхование на что, по-твоему? Против любой царапины сразу страховка сработает. Не бери в голову. Захочется – можешь на ней хоть с пирса в море сигать. Серьезно! А я тогда взамен другую куплю. Как раз недавно один знакомый писатель-порнушник свой “феррари” предлагал…

– “Феррари”? – тупо повторил я.

– Я понимаю, – рассмеялся он. – Но лучше смирись. Тебе, конечно, трудно такое представить – но в том мире, где вращаюсь я, с хорошим вкусом не выживают. “Человек с хорошим вкусом” – все равно что “извращенец с дырой в кармане”.