Дескать, я там у вас дочку забыла, так вы уж посадите ее в самолет и отправьте обратно в Токио...

– А что же сама не приедет, за дочкой-то?

– Ну, не знаю. Сказала, что по работе еще неделю не сможет вырваться из Катманду. А личность она знаменитая, клиент повышенного внимания, и так просто ей отказать мы не можем... Вы, говорит, только на самолет ее посадите, а в Токио уже сама разберется. Но так же нельзя, правда? Все-таки девочка; не дай бог, что случится – мы же и будем виноваты. На нас вся ответственность...

– Черт знает что! – только и сказал я. И вдруг меня осенило: – Послушай, а эта дочка... Длинноволосая, в джемпере с названием рок-банды, и плейер в ушах, угадал?

– Точно... Так вы знакомы?

– Нет, это просто черт знает что! – с чувством сказал я еще раз.



* * *

Она тут же позвонила во “Всеяпонские Авиалинии” и заказала билет на рейс, которым улетал я. Потом набрала номер комнаты девчонки, попросила собрать чемоданы и спускаться вниз – мол, наконец-то нашелся сопровождающий. Нет-нет, абсолютно порядочный, мой хороший знакомый, сказала она. И послала носильщика за чемоданами. А потом заказала гостиничный лимузин. Все – очень стильно, красиво, профессионально. Просто талант... Здорово у тебя получается, сказал я.

– Я же говорила, что работу свою люблю. У меня к ней склонность, потому и получается, – ответила она как ни в чем ни бывало.

– Особенно если шутники не пристают? – не удержался я.

Она снова зацокала по стойке авторучкой.

– Это – отдельный разговор. Я вообще не люблю, когда надо мной подшучивают. С давних пор – рефлекс у меня такой. Я тогда ужасно напрягаюсь.

– Но я-то шучу не для того, чтобы ты напрягалась! – сказал я. – Наоборот: я шучу для того, чтобы самого себя успокоить. Может, конечно, шутки у меня плоские и бессмысленные, но пойми – я ведь от чистого сердца стараюсь! Сколько раз бывало: пошучу с человеком – а ему вовсе не так весело, как я рассчитывал. Ну и ладно! Главное – что я не желаю никому зла. И с тобой шучу не чтобы тебя поддеть, а потому что это мне самому нужно...

Слегка поджав губы, она осмотрела меня с головы до ног. Так с высокой горы окидывают взглядом долину, пострадавшую от наводнения. И наконец очень странным голосом – то ли сдерживая дыхание, то ли страдая от насморка – произнесла:

– Кстати говоря... Ты не дашь мне свою визитку? Все-таки я тебе целого ребенка доверяю. Все должно быть официально.

– Официально так официально... – пробурчал я, достал бумажник, вытащил оттуда визитку и протянул ей. Уж визитка-то у меня всегда найдется. Чуть не дюжина знакомых в разное время советовали мне: что-что, а визитную карточку следует всегда иметь под рукой. Она взяла мою визитку и долго изучала ее – с таким видом, будто ей в руки попала тряпка сомнительного происхождения.

– Кстати говоря... А тебя как зовут? – спросил я.

– Скажу в следующий раз, – ответила она и поправила пальчиком оправу очков. – Если, конечно, встретимся.

– Встретимся! Можешь не сомневаться, – сказал я.

И тут она улыбнулась – мягкой улыбкой, слабой, как свет молодой луны.



* * *

Через десять минут девчонка с носильщиком спустились в фойе. Носильщик волок огромный чемоданище. Взрослая немецкая овчарка поместилась бы в таком чемодане во весь рост не прижимая ушей. И в самом деле: бросать тринадцатилетнюю пигалицу с таким багажом посреди аэропорта – чистый садизм. На пигалице были спортивный джемпер с надписью “TALKING HEADS”, узенькие джинсы и тяжелые кожаные ботинки, а сверху накинута дорогущего вида шуба до самого пола. Как и в прошлую нашу встречу, в ней светилась странная призрачная красота. Неуловимая, готовая растаять в любую секунду – и все же не исчезающая. Она тревожила, рождала неуверенность в себе у каждого, кто на нее смотрел. Пожалуй, именно в силу своей неуловимости.

“Talking Heads”… – подумал я. “Говорящие головы”. Вот неплохое название для рок-банды! Прямо как из Керуака: “Рядом со мной дула пиво говорящая голова. Мне дико захотелось отлить. "Щас пойду отолью", – сказал я говорящей голове и вышел.”

Добрый старый Керуак... Что-то он сейчас поделывает?[17.Джек Керуак (Jack Kerouac, род. 12 марта 1922 г.) – американский писатель, один из основных авторов “бит-поколения”, умер 21 октября 1969 г.]

Пигалица взглянула на меня. На этот раз без улыбки. Только чуть нахмурила брови – и перевела взгляд на мою знакомую в очках.

– Не бойся, это хороший человек, – сказала ей та.

– По крайней мере, лучше, чем выгляжу, – добавил я.

Пигалица еще раз глянула на меня. И обреченно – мол, что поделаешь? – несколько раз кивнула. Дескать, можно подумать, тут есть из чего выбирать... И я вдруг ощутил себя подлецом, замыслившим против несчастного дитя какую-то жуткую пакость. Этакий дядюшка Скрудж[18.Дядюшка Скрудж – отрицательный персонаж “Рождественских историй” Чарлза Диккенса], черт бы меня побрал...

– Да ты не волнуйся, – снова сказала моя знакомая. – Дядечка веселый, шутить любит, истории всякие рассказывает, и с девочками обходительный.