Скачать 135.25 Кбайт
Америка
Нашей первосценой остаются политика и
история, а не утопия и мораль. И если "трансцендентная" революция
для европейца уже лишена целей и средств, то мы не можем сказать
то же самое об имманентной революции американского образа жизни, о
том утверждении прагматизма и морализма, которое сегодня, как и
вчера, составляет патетику Нового Света.
Америка - это оригинальная версия современности, мы же -
версия дублированная или с субтитрами. Для Америки вопрос об
истоке не существует, она не культивирует ни свои корни, ни какую-
то мифическую аутентичность, она не имеет ни прошлого, ни
основополагающей истины. Не ведая первичного накопления времени,
Америка постоянно живет в современности. Не зная медленной,
многовековой аккумуляции принципа истины, она живет постоянной
симуляцией, в постоянной актуальности знаков. Америка не имеет
своей пратерритории, земли индейцев сегодня превратились в
резервации и представляют собой музеи вроде тех, где хранятся
картины Рембрандта и Ренуара. Да это все и не важно - у Америки
нет проблем, связанных с идентификацией. Ибо будущее могущество
окажется в руках народов без корней, без аутентичности: народов,
которые сумеют извлечь из этого все, что возможно. Посмотрите на
_onmh~, которая в чем-то ярче, чем США, иллюстрирует это за счет
непостижимого парадокса, связанного с преобразованием
территориальной и феодальной замкнутости в могущество, не
зависящее
[151]
от исходных условий. Япония - это уже спутник планеты Земля, Но в
свое время Америка была уже спутником планеты Европа. Хотим мы
этого или нет, будущее - за искусственными спутниками.
Соединенные Штаты - это воплощенная утопия. Не стоит судить
об их кризисе так же, как мы судим о нашем - кризисе старых
европейских стран. У нас - кризис исторических идеалов, вызванный
невозможностью их реализации. У них - кризис реализованной утопии,
как следствие ее длительности и непрерывности. Идиллическая
убежденность американцев в том, что они - центр мира, высшая сила
и безусловный образец для подражания - не такое уж заблуждение.
Она основана не столько на технологических ресурсах и вооруженных
силах, сколько на чудесной вере в существование воплотившейся
утопии - общества, которое с невыносимым, как это может
показаться, простодушием, зиждется на той идее, что оно достигло
всего, о чем другие только мечтали: справедливости, изобилия,
права, богатства, свободы; Америка это знает, она этому верит и, в
конце концов, другие тоже верят этому.
В современном кризисе ценностей весь мир в конце концов
обращается к культуре, которая осмелилась путем сенсационного
переворота разом материализовать эти ценности, к культуре, которая
благодаря географической и ментальной отъединенности эмигрантов
могла помыслить о том, чтобы создать во всех отношениях идеальный
мир; не надо, к тому же, пренебрегать фантазматическим освещением
всего этого в кино. Что бы там ни было, что бы ни думали о
высокомерии доллара или корпорациях, американская культура
благодаря бредовой убежденности, что в ней реализованы все мечты,
притягательна для всего мира и даже для тех, кому она причиняет
страдания,
[152]
Впрочем, убеждение это не столь уж бредовое: все общества,
созданные первооткрывателями, в той или иной мере были идеальными.
Даже иезуиты в Парагвае и португальцы в Бразилии создали в каком-
то смысле идеальное, патриархальное, рабовладельческое общество,
но, в отличие от модели северян - англосаксонцев и пуритан, модель
южан не могла стать универсальной для современного мира. По мере
того, как идеал экспортируется, гипостазируется по ту сторону
океана, он очищается от своей истории, развивается, получая свежую
кровь и энергию экспериментаторства, Динамизм "новых миров" всегда
свидетельствует об их превосходстве над той страной, откуда они
вышли: они осуществляют идеал, который остальные лелеют как
конечную и (втайне) недостижимую цель.
В этом смысле колонизация была мировой сенсацией, оставившей
повсюду, даже когда она закончилась, глубокие и ностальгичные
следы. Для Старого Света она представляет единственный в своем
роде опыт идеализированной коммутации ценностей, почти как в
научно-фантастическом романе (атмосферу которого она сохраняет,
как, например в Соединенных Штатах), что приводит к короткому
замыканию в дальнейшей судьбе этих ценностей в тех странах, откуда
они вышли. Внезапное появление этого общества на карте сразу
упраздняет значение обществ исторических. Усиленно экстраполируя
свою сущность за море, последние теряют контроль над собственной
эволюцией, Идеальная модель, которую эти общества выделили,
упразднила их самих. И никогда больше эволюция не возобновится в
форме плавного поступательного движения. Для всех ценностей - до
сей поры трансцендентных - момент их реализации, проецирования или
mhqopnbepfemh в реальное пространство (Америка) - момент
необратимый.
история, а не утопия и мораль. И если "трансцендентная" революция
для европейца уже лишена целей и средств, то мы не можем сказать
то же самое об имманентной революции американского образа жизни, о
том утверждении прагматизма и морализма, которое сегодня, как и
вчера, составляет патетику Нового Света.
Америка - это оригинальная версия современности, мы же -
версия дублированная или с субтитрами. Для Америки вопрос об
истоке не существует, она не культивирует ни свои корни, ни какую-
то мифическую аутентичность, она не имеет ни прошлого, ни
основополагающей истины. Не ведая первичного накопления времени,
Америка постоянно живет в современности. Не зная медленной,
многовековой аккумуляции принципа истины, она живет постоянной
симуляцией, в постоянной актуальности знаков. Америка не имеет
своей пратерритории, земли индейцев сегодня превратились в
резервации и представляют собой музеи вроде тех, где хранятся
картины Рембрандта и Ренуара. Да это все и не важно - у Америки
нет проблем, связанных с идентификацией. Ибо будущее могущество
окажется в руках народов без корней, без аутентичности: народов,
которые сумеют извлечь из этого все, что возможно. Посмотрите на
_onmh~, которая в чем-то ярче, чем США, иллюстрирует это за счет
непостижимого парадокса, связанного с преобразованием
территориальной и феодальной замкнутости в могущество, не
зависящее
[151]
от исходных условий. Япония - это уже спутник планеты Земля, Но в
свое время Америка была уже спутником планеты Европа. Хотим мы
этого или нет, будущее - за искусственными спутниками.
Соединенные Штаты - это воплощенная утопия. Не стоит судить
об их кризисе так же, как мы судим о нашем - кризисе старых
европейских стран. У нас - кризис исторических идеалов, вызванный
невозможностью их реализации. У них - кризис реализованной утопии,
как следствие ее длительности и непрерывности. Идиллическая
убежденность американцев в том, что они - центр мира, высшая сила
и безусловный образец для подражания - не такое уж заблуждение.
Она основана не столько на технологических ресурсах и вооруженных
силах, сколько на чудесной вере в существование воплотившейся
утопии - общества, которое с невыносимым, как это может
показаться, простодушием, зиждется на той идее, что оно достигло
всего, о чем другие только мечтали: справедливости, изобилия,
права, богатства, свободы; Америка это знает, она этому верит и, в
конце концов, другие тоже верят этому.
В современном кризисе ценностей весь мир в конце концов
обращается к культуре, которая осмелилась путем сенсационного
переворота разом материализовать эти ценности, к культуре, которая
благодаря географической и ментальной отъединенности эмигрантов
могла помыслить о том, чтобы создать во всех отношениях идеальный
мир; не надо, к тому же, пренебрегать фантазматическим освещением
всего этого в кино. Что бы там ни было, что бы ни думали о
высокомерии доллара или корпорациях, американская культура
благодаря бредовой убежденности, что в ней реализованы все мечты,
притягательна для всего мира и даже для тех, кому она причиняет
страдания,
[152]
Впрочем, убеждение это не столь уж бредовое: все общества,
созданные первооткрывателями, в той или иной мере были идеальными.
Даже иезуиты в Парагвае и португальцы в Бразилии создали в каком-
то смысле идеальное, патриархальное, рабовладельческое общество,
но, в отличие от модели северян - англосаксонцев и пуритан, модель
южан не могла стать универсальной для современного мира. По мере
того, как идеал экспортируется, гипостазируется по ту сторону
океана, он очищается от своей истории, развивается, получая свежую
кровь и энергию экспериментаторства, Динамизм "новых миров" всегда
свидетельствует об их превосходстве над той страной, откуда они
вышли: они осуществляют идеал, который остальные лелеют как
конечную и (втайне) недостижимую цель.
В этом смысле колонизация была мировой сенсацией, оставившей
повсюду, даже когда она закончилась, глубокие и ностальгичные
следы. Для Старого Света она представляет единственный в своем
роде опыт идеализированной коммутации ценностей, почти как в
научно-фантастическом романе (атмосферу которого она сохраняет,
как, например в Соединенных Штатах), что приводит к короткому
замыканию в дальнейшей судьбе этих ценностей в тех странах, откуда
они вышли. Внезапное появление этого общества на карте сразу
упраздняет значение обществ исторических. Усиленно экстраполируя
свою сущность за море, последние теряют контроль над собственной
эволюцией, Идеальная модель, которую эти общества выделили,
упразднила их самих. И никогда больше эволюция не возобновится в
форме плавного поступательного движения. Для всех ценностей - до
сей поры трансцендентных - момент их реализации, проецирования или
mhqopnbepfemh в реальное пространство (Америка) - момент
необратимый.
|
|