Скачать 135.25 Кбайт
Америка
д. Если считать, что весь Запад
гипостазируется в Америке, Америка - в Калифорнии, Калифорния - в
Метро Голден Мейер и Диснейленде, тогда именно здесь находится
микрокосм Запада.
На самом деле, именно здесь вам представят вырождение
кинематографической иллюзии и насмешку над ней, точно так же как в
Диснейленде - пародию на воображаемое. Чудесная эра изображения и
звезд превратилась в спецэффекты искусственных смерчей, жалких
архитектурных муляжей и инфантильных трюков, во время которых все
делают вид, что не слишком обмануты в своих ожиданиях. Ghost
towns, ghost people.(1) Все это дышит такой же ненужностью,
----------------------------------------
(1) Города-призраки, люди-призраки (англ.).
[127]
как Сансет или Голливуд Бульвар, откуда выходишь с ощущением, что
подвергся испытанию инфантильной симуляции. А где же кино? Оно -
повсюду на улицах, повсюду в городе, фильм и сценарий - чудесные и
бесконечные. Повсюду, но не на студиях.
Особое очарование Америки состоит в том, что за пределами
кинозалов кинематографична вся страна. Вы смотрите на пустыню так
же, как смотрите вестерн, на метрополии - как на экран знаков и
формул. То же самое ощущение возникает, когда выходишь из
итальянского или голландского музея и оказываешься в городе,
который кажется отражением этой живописи, словно она породила его,
а не наоборот. Американский город тоже, кажется, получил жизнь от
кино. И надо идти не от города к экрану, а от экрана к городу,
wrna{ узнать тайну последнего. В городе, где кино не облачается в
форму чего-то необыкновенного, а окутывает улицу и весь город
мифической атмосферой, оно становится подлинно захватывающим.
Поэтому культ звезд - не побочный эффект кино, а его знаменитая
форма, его мифологическое преображение, последний великий миф
нашего времени. Это действительно так, поскольку идол - чистый,
заражающий собой образ, насильственно реализованный идеал.
Говорят: идолы заставляют грезить, но грезить и подпадать под
очарование образов - разные вещи. Идолы экрана имманентны
развертыванию жизни в образах. Они - система великолепного
заводского производства, восхитительный синтез стереотипов любви и
жизни. Они воплощают одно-единственное сильное влечение: влечение
к образам, и имманентность желания образу. Они не погружают в
мечты, они - сома мечта, все свойства которой им присущи: они
производят сильный эффект конденсации (кристаллизации), смежности
(они все непосредственно за-
[128]
разительны), и главное: они носят характер мгновенной визуальной
материализации (Anschaulichkeit) желания, характерной и для
сновидения. Они не пробуждают романтического или сексуального
воображения, они являют собой непосредственную видимость,
непосредственную транскрипцию, материальный коллаж, осадочные
пласты желания, фетиши, объекты-фетиши, не имеющие ничего общего с
воображаемым, но представляющие собой материальный вымысел образа.
В 1989 году, в год двухсотлетия Французской революции, в Лос-
Анджелесе будут проводиться революционные Олимпийские игры. Факел
Истории переходит на Запад, и это естественно: все, что исчезает в
Европе, оживает в Сан-Франциско. И если предположить, что в виде
гигантской голограммы будут воссозданы великие события революции,
будут собраны всеобъемлющие архивы, полная фильмотека, созваны
лучшие актеры, лучшие историки - то через столетие не останется
никаких различий, и все будет выглядеть так, как если бы революция
произошла здесь. Если бы вилла Гетти в Малибубыла внезапно
разрушена, отличалась бы она через несколько веков от развалин
Помпеи?
Что бы стали делать инициаторы двухсотлетнего юбилея
революции, если бы в 1989 году революция разразилась здесь?
Конечно, об этом не может быть и речи. Однако хотелось бы, чтобы
реальное событие закоротило симулякр, или чтобы симулякр обернулся
катастрофой. Так, в Юниверсал Студиос каждое мгновение вселяет
надежду, что спецэффекты превратятся в реальную драму. Но именно
это и есть последняя ностальгия, которую использовало само кино
(West-world, Futur World).(1)
----------------------------------------
(1) Западный мир, Будущий мир (англ.).
[129]
Олимпиады - всеобъемлющий хэппенинг, коллективное соучастие в
национальном самопрославлении. We did it! Мы самые лучшие.
Рейгановская модель. Возможно, нужна новая Лени Рейфеншталь, чтобы
снять новый "Берлин 1936". Олимпиада - самое спонсированное, самое
эйфоричное, самое чистое и по настоящему общественное событие. Ни
несчастных случаев, ни катастроф, ни терроризма, ни блокирования
автострад, ни паники... ни граждан Страны Советов. Короче говоря,
образ идеального общества, открытого всему миру.
гипостазируется в Америке, Америка - в Калифорнии, Калифорния - в
Метро Голден Мейер и Диснейленде, тогда именно здесь находится
микрокосм Запада.
На самом деле, именно здесь вам представят вырождение
кинематографической иллюзии и насмешку над ней, точно так же как в
Диснейленде - пародию на воображаемое. Чудесная эра изображения и
звезд превратилась в спецэффекты искусственных смерчей, жалких
архитектурных муляжей и инфантильных трюков, во время которых все
делают вид, что не слишком обмануты в своих ожиданиях. Ghost
towns, ghost people.(1) Все это дышит такой же ненужностью,
----------------------------------------
(1) Города-призраки, люди-призраки (англ.).
[127]
как Сансет или Голливуд Бульвар, откуда выходишь с ощущением, что
подвергся испытанию инфантильной симуляции. А где же кино? Оно -
повсюду на улицах, повсюду в городе, фильм и сценарий - чудесные и
бесконечные. Повсюду, но не на студиях.
Особое очарование Америки состоит в том, что за пределами
кинозалов кинематографична вся страна. Вы смотрите на пустыню так
же, как смотрите вестерн, на метрополии - как на экран знаков и
формул. То же самое ощущение возникает, когда выходишь из
итальянского или голландского музея и оказываешься в городе,
который кажется отражением этой живописи, словно она породила его,
а не наоборот. Американский город тоже, кажется, получил жизнь от
кино. И надо идти не от города к экрану, а от экрана к городу,
wrna{ узнать тайну последнего. В городе, где кино не облачается в
форму чего-то необыкновенного, а окутывает улицу и весь город
мифической атмосферой, оно становится подлинно захватывающим.
Поэтому культ звезд - не побочный эффект кино, а его знаменитая
форма, его мифологическое преображение, последний великий миф
нашего времени. Это действительно так, поскольку идол - чистый,
заражающий собой образ, насильственно реализованный идеал.
Говорят: идолы заставляют грезить, но грезить и подпадать под
очарование образов - разные вещи. Идолы экрана имманентны
развертыванию жизни в образах. Они - система великолепного
заводского производства, восхитительный синтез стереотипов любви и
жизни. Они воплощают одно-единственное сильное влечение: влечение
к образам, и имманентность желания образу. Они не погружают в
мечты, они - сома мечта, все свойства которой им присущи: они
производят сильный эффект конденсации (кристаллизации), смежности
(они все непосредственно за-
[128]
разительны), и главное: они носят характер мгновенной визуальной
материализации (Anschaulichkeit) желания, характерной и для
сновидения. Они не пробуждают романтического или сексуального
воображения, они являют собой непосредственную видимость,
непосредственную транскрипцию, материальный коллаж, осадочные
пласты желания, фетиши, объекты-фетиши, не имеющие ничего общего с
воображаемым, но представляющие собой материальный вымысел образа.
В 1989 году, в год двухсотлетия Французской революции, в Лос-
Анджелесе будут проводиться революционные Олимпийские игры. Факел
Истории переходит на Запад, и это естественно: все, что исчезает в
Европе, оживает в Сан-Франциско. И если предположить, что в виде
гигантской голограммы будут воссозданы великие события революции,
будут собраны всеобъемлющие архивы, полная фильмотека, созваны
лучшие актеры, лучшие историки - то через столетие не останется
никаких различий, и все будет выглядеть так, как если бы революция
произошла здесь. Если бы вилла Гетти в Малибубыла внезапно
разрушена, отличалась бы она через несколько веков от развалин
Помпеи?
Что бы стали делать инициаторы двухсотлетнего юбилея
революции, если бы в 1989 году революция разразилась здесь?
Конечно, об этом не может быть и речи. Однако хотелось бы, чтобы
реальное событие закоротило симулякр, или чтобы симулякр обернулся
катастрофой. Так, в Юниверсал Студиос каждое мгновение вселяет
надежду, что спецэффекты превратятся в реальную драму. Но именно
это и есть последняя ностальгия, которую использовало само кино
(West-world, Futur World).(1)
----------------------------------------
(1) Западный мир, Будущий мир (англ.).
[129]
Олимпиады - всеобъемлющий хэппенинг, коллективное соучастие в
национальном самопрославлении. We did it! Мы самые лучшие.
Рейгановская модель. Возможно, нужна новая Лени Рейфеншталь, чтобы
снять новый "Берлин 1936". Олимпиада - самое спонсированное, самое
эйфоричное, самое чистое и по настоящему общественное событие. Ни
несчастных случаев, ни катастроф, ни терроризма, ни блокирования
автострад, ни паники... ни граждан Страны Советов. Короче говоря,
образ идеального общества, открытого всему миру.
|
|