Скачать 124.68 Кбайт
Эссе об имени
..":
самое невозможное или более, чем невозможное.
Между прочим:
Geh hin, wo du nichts kanst; sih, wo du sihest nicht:
Hor wo nichts schallt und klingt, so bistu wo GOtt spricht.
Иди туда, куда не можешь; узри то, что ты не видишь:
Услышь то, что не издает шума и не звучит. Теперь ты там, где говорит Бог.
(1.199)
85 кроме имени
Возможность невозможного, "более невозможного", невозможнее самого невозможного
- это напоминает (если об этом не сообщается открыто) то, что Хайдеггер говорит
о смерти: "Die Moglichkeit der schlechthinnigen Daseinsunmoglichkeit"6. Для
Dasein, для его возможности, это просто совершенно невозможно, а вот что
возможно: имя этому - смерть. Я спрашиваю себя, не идет ли здесь речь просто о
формальной аналогии. Или же негативная теология говорит по существу о смертности
Dasein? А его наследство? Что пишется после него, по нему? Мы к этому еще,
конечно, вернемся.
- Все тексты апофатических мистиков могут читаться как рассуждения о смерти, о
возможности (не-возможности) собственной смерти того самого существа, которое
говорит, о том, что уносит, прерывает, отрицает или отменяет как его собственную
речь, так и его Dasein. Между экзистенциальной аналитикой бытия-к-смерти или
бытия-для-смерти в "Бытии и времени" и рассуждениями Хайдеггера о теологии,
теио-логии и, в особенности, теологии, где даже не появляется слово "бытие7", я
вижу глубокую связь и строгую последовательность.
- Что общего может иметь эта гипер-невозможность и особенная темнота ее солнца с
дружбой, с обращением к другу?
- Вопрос об обращении (adresse), пункте назначения, любви и дружбе (по ту
сторону от определений philia или милосердия) может повести нас по многих
направлениях. В выбранном нами месте и в то короткое время, которым мы
располагаем этим летом, позвольте мне выбрать одно, лишь одно направление. Что
объединяет здесь нас обоих, после коллоквиума в Калгари по негативной теологии?
На нем Марк Тейлор часто задавался вопросом об опыте того, что сближает,
объединяет, о gathering8`. Этот коллоквиум уже состо-
86 Ж. Деррида
ялся. Мы на нем не были. Коллоквиум - это место, куда отправляются, где
встречаются (rendez-vous, synagogue, куда приходят, чтобы собраться вместе),
чтобы обращаться к другим. На этом коллоквиуме, в котором мы, несмотря на наше
желание, не могли непосредственно участвовать, мы все же пообещали - вспомните!
- присоединиться к нему в некоторой форме и с определенным опозданием -
письменно, т. е. после того, как дело сделано. Во всяком случае, возможность
коллоквиума, чье название содержало "негативную теологию", и, следовательно, -
возможность разговора между собой, была нам объявлена. Этот проект мог
объявиться только при определенных условиях. Кто-то должен был хотеть их
разделить. Что же уже можно было разделить? Кто адресовался к кому? Что означала
"дружба" в этом случае?
- С самого начала, с первого слова нашего обещания - вспомните, - мы думали, что
должны отказаться по тысяче причин от post-scriptum, который удлиняет и дробит
ответ. Главным образом, мы должны были отказаться от изначальной дискуссии,
формировавшейся по мере умножения докладов, чьим богатством и строгостью, а
также разнообразием мы любовались и которые нам еще предстоит изучить и
обдумать. Любой немедленный ответ будет поспешным и самонадеянным, а на самом
деле - безответственным и мало "отвечающим". Нужно было бы подождать еще
(postpone) настоящего post-scriptum.
- С Ваших слов, Вы, кажется, более всего дорожите свидетельством благодарности,
чье значение связано с тем, что здесь называется негативной теологией, которая,
в свою очередь, не рискует или не слишком рискует стать неблагодарной -
инверсия, подстерегающая все апофатические движения. И потом, у Вас, конечно,
было сначала больше сходства, непосредственного - врожденного или взращенного -
сход-
87 кроме имени
ства с тем или иным из участников, с тем или иным выступлением на этом
коллоквиуме...
- Зачем отрицать? Но к чему замечать его или подчеркивать? Эти разделенные вкусы
и склонности или эти пересекающиеся траектории появляются от чтения наших
прошлых текстов и, в частности, тех, которые здесь же и были опубликованы. И
если я до сих пор ни разу не встретил других участников коллоквиума, то это
означает, что моя дружба и восхищение, моя признательность Марку Тейлору
неразрывны с его мыслями и текстами, в частности теми, что он опубликовал в
трудах этого коллоквиума.
Вместе с тем, мне хотелось бы поговорить с другим "сообществом" (слово, которое
мне никогда не нравилось из-за связанных с ним коннотаций: соучастие и даже
идентификационное слияние - я в них вижу столько же угроз, сколько и обещаний);
мне бы хотелось поговорить с другим, отличным от этого, бытием-вместе, с другим
объединением единичностей, с другим содружеством по отношению к тому, которому
оно обязано главным.
самое невозможное или более, чем невозможное.
Между прочим:
Geh hin, wo du nichts kanst; sih, wo du sihest nicht:
Hor wo nichts schallt und klingt, so bistu wo GOtt spricht.
Иди туда, куда не можешь; узри то, что ты не видишь:
Услышь то, что не издает шума и не звучит. Теперь ты там, где говорит Бог.
(1.199)
85 кроме имени
Возможность невозможного, "более невозможного", невозможнее самого невозможного
- это напоминает (если об этом не сообщается открыто) то, что Хайдеггер говорит
о смерти: "Die Moglichkeit der schlechthinnigen Daseinsunmoglichkeit"6. Для
Dasein, для его возможности, это просто совершенно невозможно, а вот что
возможно: имя этому - смерть. Я спрашиваю себя, не идет ли здесь речь просто о
формальной аналогии. Или же негативная теология говорит по существу о смертности
Dasein? А его наследство? Что пишется после него, по нему? Мы к этому еще,
конечно, вернемся.
- Все тексты апофатических мистиков могут читаться как рассуждения о смерти, о
возможности (не-возможности) собственной смерти того самого существа, которое
говорит, о том, что уносит, прерывает, отрицает или отменяет как его собственную
речь, так и его Dasein. Между экзистенциальной аналитикой бытия-к-смерти или
бытия-для-смерти в "Бытии и времени" и рассуждениями Хайдеггера о теологии,
теио-логии и, в особенности, теологии, где даже не появляется слово "бытие7", я
вижу глубокую связь и строгую последовательность.
- Что общего может иметь эта гипер-невозможность и особенная темнота ее солнца с
дружбой, с обращением к другу?
- Вопрос об обращении (adresse), пункте назначения, любви и дружбе (по ту
сторону от определений philia или милосердия) может повести нас по многих
направлениях. В выбранном нами месте и в то короткое время, которым мы
располагаем этим летом, позвольте мне выбрать одно, лишь одно направление. Что
объединяет здесь нас обоих, после коллоквиума в Калгари по негативной теологии?
На нем Марк Тейлор часто задавался вопросом об опыте того, что сближает,
объединяет, о gathering8`. Этот коллоквиум уже состо-
86 Ж. Деррида
ялся. Мы на нем не были. Коллоквиум - это место, куда отправляются, где
встречаются (rendez-vous, synagogue, куда приходят, чтобы собраться вместе),
чтобы обращаться к другим. На этом коллоквиуме, в котором мы, несмотря на наше
желание, не могли непосредственно участвовать, мы все же пообещали - вспомните!
- присоединиться к нему в некоторой форме и с определенным опозданием -
письменно, т. е. после того, как дело сделано. Во всяком случае, возможность
коллоквиума, чье название содержало "негативную теологию", и, следовательно, -
возможность разговора между собой, была нам объявлена. Этот проект мог
объявиться только при определенных условиях. Кто-то должен был хотеть их
разделить. Что же уже можно было разделить? Кто адресовался к кому? Что означала
"дружба" в этом случае?
- С самого начала, с первого слова нашего обещания - вспомните, - мы думали, что
должны отказаться по тысяче причин от post-scriptum, который удлиняет и дробит
ответ. Главным образом, мы должны были отказаться от изначальной дискуссии,
формировавшейся по мере умножения докладов, чьим богатством и строгостью, а
также разнообразием мы любовались и которые нам еще предстоит изучить и
обдумать. Любой немедленный ответ будет поспешным и самонадеянным, а на самом
деле - безответственным и мало "отвечающим". Нужно было бы подождать еще
(postpone) настоящего post-scriptum.
- С Ваших слов, Вы, кажется, более всего дорожите свидетельством благодарности,
чье значение связано с тем, что здесь называется негативной теологией, которая,
в свою очередь, не рискует или не слишком рискует стать неблагодарной -
инверсия, подстерегающая все апофатические движения. И потом, у Вас, конечно,
было сначала больше сходства, непосредственного - врожденного или взращенного -
сход-
87 кроме имени
ства с тем или иным из участников, с тем или иным выступлением на этом
коллоквиуме...
- Зачем отрицать? Но к чему замечать его или подчеркивать? Эти разделенные вкусы
и склонности или эти пересекающиеся траектории появляются от чтения наших
прошлых текстов и, в частности, тех, которые здесь же и были опубликованы. И
если я до сих пор ни разу не встретил других участников коллоквиума, то это
означает, что моя дружба и восхищение, моя признательность Марку Тейлору
неразрывны с его мыслями и текстами, в частности теми, что он опубликовал в
трудах этого коллоквиума.
Вместе с тем, мне хотелось бы поговорить с другим "сообществом" (слово, которое
мне никогда не нравилось из-за связанных с ним коннотаций: соучастие и даже
идентификационное слияние - я в них вижу столько же угроз, сколько и обещаний);
мне бы хотелось поговорить с другим, отличным от этого, бытием-вместе, с другим
объединением единичностей, с другим содружеством по отношению к тому, которому
оно обязано главным.
|
|