Мало того: цинизмом то, прозой то этой он, главное, и гордится. Подаёт мнение и сам чуть не щелкает себе языком. Идеалы побоку, идеалы вздор, поэзия, стишки; наместо них одна „реальная правда“, но вместо реальной правды всегда пересолит до цинизма. В цинизме то и ищет её, в цинизме то и предполагает её. Чем грубее, чем суше, чем бессердечнее, тем, по его, и реальнее. Отчего это так? А потому, что наш идеалист, в подобном случае, непременно устыдится своего идеализма. Устыдится и убоится, что ему скажут: „ну, вы идеалист, что вы в „делах“ понимаете; проповедуйте там у себя ПРЕКРАСНОЕ, а „дела“ решать предоставьте нам"“.
И далее Достоевский приводит мнение одного русского «идеалиста», оправдывающего предательское поведение Австрии в Крымской войне тем, что ей это было «выгодно». По этому поводу Федор Михайлович восклицает:
«Ведь с этим признанием святости текущей выгоды, непосредственного и торопливого барыша, с этим признанием справедливости плевка на честь и совесть, лишь бы сорвать шерсти клок, – ведь с этим можно очень далеко зайти».
И зашли. Ленин сказал:
«Мы будем карать СВЯТЕНЬКИХ, НО БЕЗРУКИХ болванов, ибо нам, РСФСР, нужна не святость, а УМЕНИЕ вести дело».
В конце своей политической карьеры Владимир Ильич подвёл своеобразный итог деятельности советской власти на международной арене:
«Я надеюсь, что всей нашей международной политикой в течение пяти лет мы вполне доказали, что к вопросам престижа мы относимся совершенно равнодушно … Я уверен, что ни в одной державе нет в народных массах такого равнодушия и даже такой готовности встретить вопрос престижа как престижа самой весёлой насмешкой. Мы думаем, что дипломатия современной эпохи всё быстрее идёт к тому, чтобы относиться к вопросам престижа именно подобным образом».
Ленинские письма наркому иностранных дел Чичерину служат наглядным подтверждением этой точки зрения:
«Осрамим и оплюём их „по доброму"“.
«Ноту по поводу отсрочки Генуэзской конференции без указания срока следует составить в самом наглом и издевательском тоне, так, чтобы в Генуе почувствовали пощёчину. Очевидно, что действительное впечатление можно произвести только сверхнаглостью».
Или из письма Молотову:
«Тут игра архисложная идет. Подлость Америки, Гувера и Совета Лиги наций сугубая. Надо наказать Гувера, ПУБЛИЧНО дать ему ПОЩЁЧИНЫ, чтобы ВЕСЬ МИР видел, и Совету Лиги наций тоже».
Последняя фраза сказана по поводу бескорыстной помощи голодающим Поволжья. В голове Ленина не укладывалось: как это можно помогать умирающим людям «просто так»? Не ет, «тут игра архисложная». И за помощь – пощёчины.
«Кто верит на слово, тот безнадёжный идиот, на которого машут рукой».
Ну и много ли выиграли? Тогда, в Поволжье… Но это было только начало «ленинской дипломатии». Потом прошли не годы – десятилетия. Может быть, потом «окупилось», может быть тогда достигли головокружительных дипломатических успехов? 70 лет наглого издевательства над общепринятыми нормами международных отношений, подлой, низкой мелочности, выгадывания копейки на чужом горе, предательства, открытого и уверенного воровства «в глаза», и наконец пустопорожней, неправдоподобной до глумления демагогии. И эта колоссальная «дипломатическая активность» – к чему она привела? К скрытой, глубоко затаённой ненависти со стороны ВСЕХ союзников и к холодному, равнодушному презрению со стороны Запада. Который давно уже русских и за людей не считает. Получилось то по «наивному» Достоевскому:
«Политика чести и бескорыстия есть не только высшая, но может быть, и самая ВЫГОДНАЯ политика для великой нации, именно потому, что она великая. Политика текущей практичности и беспрерывного бросания себя туда, где повыгоднее, где понасущнее, изобличает мелочь, внутреннее бессилие государства, горькое положение. Дипломатический ум, ум практической и НАСУЩНОЙ выгоды всегда оказывался ниже правды и чести, а правда и честь кончали тем, что всегда торжествовали».
Ирония в том, что русские совершили исторический опыт отказа от правды и чести, вполне предвидя его конечный результат. И всё равно сделали так. Более того, именно исключительное уважение и поклонение правде и чести сыграло с русскими злую шутку. Это, может быть, суть трагедии по русски. Предвидеть ошибки и всё же совершать их.


810

Примечание к №776
все основные герои Достоевского легко проецируются на русскую историю
«Идиот» был опубликован в 1868 году, а уже в 1875 террорист Мышкин пытается спасти из ссылки Чернышевского.