Потом встал, крякнул, подпрыгнул, несмотря на то, что этому мешал надетый на него мешок, и снова сел за стол. И снова стал много много писать. Сущность «писания» состояла в том, что предполагалось, что слова, при известном способе нанесения на бумагу, превращаются в действительность.
И вот результат: пушкинская эпоха, гоголевский период, Лев Толстой как зеркало… Россия ХIХ века, её сложность и богатство, превратились в «одну страну», в пустоте которой летают пушкины и гоголи и её, эту пустоту, «описывают». Действительно, если оценивать русскую жизнь того времени с точки зрения литературы, то и вправду окажется, что России то и не было. В России историю заменила литература. До сих пор в нашей стране не написана история ХIХ века. Такой книги нет. Я не говорю об уровне – хоть что– нибудь. Ничего. Зато изданы полные собрания сочинений и писем нескольких десятков писателей. Толстого в 90 томах издали. Это больше, чем весь Брокгауз, – самая объёмистая русская энциклопедия. И если бы хоть там что нибудь. Но там: «один департамент», «парчовый мешок». Загадочная страна. Иногда кажется: а была ли Россия? может быть, никакой России и не было?


243

Примечание к №239
Это бы придало биографии Бердяева необходимую законченность, блеск.
Бердяев сказал, а русская история подхватила и договорила на таком вульгарном, на таком пошлом уровне, что впору повеситься. Ведь тема этического релятивизма очень ясно просматривается. «Смысл творчества» превратился у этого интеллигента в «Смысл в творчестве». Творчество – вот мерило жизни:
«Христианство в лучшем случае оправдывало творчество, но никогда не подымалось до того сознания, что не творчество должно оправдывать, А ТВОРЧЕСТВОМ ДОЛЖНО ОПРАВДЫВАТЬ ЖИЗНЬ (крупный шрифт Бердяева). Творчество – религия. Творчество по религиозно космическому своему смыслу равносильно и равноценно искуплению».
Подписать бумажку, чтобы творить в эмиграции, а гениальными творениями потом искупить с лихвой, хы хы. Да Николай Александрович чего то такого и ждал, хотя, конечно, и не в такой издевательской форме:
«Современный человек творец не может уже классично, по нормам творить науки и искусства, как не может классично, по нормам заниматься политикой. Во всём он хочет дойти до конца, до предела, перейти за грани».
Интересные ведь строчки, особенно если учесть, что чудак всерьёз идентифицировал себя со Ставрогиным (правда, сильно романтизированным).
И оправдание упреждающее было заранее приготовлено:
«Творческий акт есть самооткровение и самоценность, не знающая над собой внешнего суда».
Ещё цитаточка:
«Нельзя жить в мире и творить новую жизнь с одной моралью послушания, с одной моралью борьбы против собственных грехов. Кто живёт в вечном ужасе от собственного греха, тот бессилен что нибудь сделать в мире».
И ещё:
«В самом православном сознании … есть слишком большая утонченность, усмирённость творческих порывов. И иногда понятно желание подпольного человека у Достоевского послать к чёрту всю эту гармонию и пожить на свободе. В нерастворимом тёмном остатке есть творческий источник».
А творчество, берущее начало в «тёмном остатке», является мерой вещей, значит.
Вот из более поздней работы:
«Преодоление элементарного морализма привело бы к более высокому моральному сознанию. Справедливое и джентльменское отношение к дьяволу может лишь укрепить в борьбе со злом».
Не знаю, что случилось, но незадолго до смерти Бердяев сказал нечто другое:
«Зло сначала общается с нами как с господином, потом как с сотрудником, и наконец само делается господином».
И наконец, в заключение этого примечания можно вспомнить ещё одно место из «Смысла творчества»:
«Познание, как послушание, ничего не может сказать о творчестве … Творчество есть разрыв того круга, в котором пребывает наука и научная гносеология. А это значит, что творчество не требует и не допускает гносеологического оправдания и обоснования».
Ну вот, я творчески прорвался к той истине, что Бердяев – агент ЧК. Это моя интуиция. Причём доказать обратное невозможно, так как доказательство это же вообще не творчество, а душащая свободу необходимость… Уже на этом элементарном уровне опровергается весь «смысл творчества». Творчество может быть негуманным, и вообще оно внегуманно.


244

Примечание к №238
Можно ребятам под бутылку и огурец рассказать.
Из соловьёвских «Трёх лилий». О женщинах:
Они покрывают
Постель одеялом,
А также бывают
Для нас идеалом. (246)
Или вот ещё оттуда, тоже здорово:
Вы позвольте вам всем предложить
Выпить водочки и закусить.
«Шутка гения».
Вообще, Владимир Сергеевич напитками того… увлекался. И даже подводил под сие тривиальное для русского занятие философский фундамент, говоря, что алкоголь «повышает энергию нервной системы, и через неё – психической жизни». В результате де усиливаются основные свойства личности. Человек низменный превращается в скота, а возвышенный – попадает в царство мирового разума.