И я понял – не хватало тебя, Розанов.


556

Примечание к №534
«Трещина в доспехах Чичикова, эта ржавая дыра, откуда несёт гнусной вонью… – непременная щель в забрале дьявола». (В.Набоков)
О несовершенной природе дьявола ср. у Флоренского в «Столпе и утверждении истины»:
«Народом РУССКИМ дознано, что нечистая сила не имеет ЛИЧНОСТИ, а потому нет у неё и ЛИЦА, ибо лицо то и есть лик, явление личности. Нечисть безлична и безлика, и лишь обманывает люд, притворяясь личностью. По слову народному „у нежити своего обличия нет, она ходит в личинах“. Отсюда – бесчисленные перевёрты всякого рода» (559).
Далее о немецком чёрте:
«Скидываясь чем угодно, дьявол, однако, не имеет личности, хотя безсубстанциональность бесов немецкий народ, также по немецки, символически воспринимает как отсутствие СПИНЫ (!). „Чем бы ни являлся дьявол, – замечает по этому поводу Цезарь (Гейстербахский), – спины у него обыкновенно не бывает. Это известно твёрдо. Так говорила между прочим одна девушка, к которой повадился наведываться дьявол. Ей показалось странным, что он от неё всегда уходит пятясь задом (заметим, что так же отступает нечисть от креста), и она его спросила, как это надо понимать“… Внутренняя пустота, безличность, ирреальность, меоничность нечистой силы всегда немецким мистическим восприятием облекалась в образе без спинности».
Вообще чёрт это пародия не только подобия Божия, но и самого Бога:
«Даже в „чёрной мессе“, в самом гнезде дьявольщины, Дьявол со всеми своими поклонниками не могли придумать ничего иного, как кощунственно пародировать тайнодействия литургии, делая всё НАОБОРОТ. Какая пустота! Какое нищенство! какие плоские „ГЛУБИНЫ“! Это – ещё доказательство, что нет ни на самом деле, ни даже в мысли ни Байроновского, ни Лермонтовского, ни Врубелевского Дьявола – величественного и царственного, а есть лишь жалкая „обезьяна Бога“».
Хорошо сказано. Но, к сожалению, о дьяволе в «Столпе» до обидного мало. О Боге, бесконечном и непостижимом, Флоренский говорит понятно и много, а о чёрте непонятно и мало. А как раз чёрт совершенно понятен и ясен человеку. В количественном отношении чертология должна быть в сто раз объёмистее собственно теологии. О Боге лучше говорить мало, во сне, туманно. Чёрт – должен быть разложен по полочкам. Ведь личину, маску нарисовать гораздо проще, чем лик. И как раз «внутренняя пустота» должна у чёрта воплощаться в его максимальной материальности. Чёрт гораздо материальнее человека. С когтями, копытами и шерстью. Попробуй не заметь – глаза закроешь и всё равно серой несет. И «отсутствие спины» это сверхспина, постоянное ощущение спины (хвоста).
Михаил Булгаков это чувствовал. Воланд общителен, активнейше включён в махровый советский быт. Бог же беспомощен, бесплотен, существует где то там, «не от мира сего». Его видно через сны, причем он непонятен. А Иуда вот понятен и ясен превосходно, материализован полностью. Дьявол может быть главным героем литературного произведения, Бог – в лучшем случае эпизодическим персонажем. Причём это не значит, что произведения Байрона, Лермонтова или Гёте лишены божественного света. Бог присутствует, но в скрытой форме, потенциально, а главным способом его актуализации и служит образ Дьявола. Величие его – отблеск божественного огня.
Наоборот, постановка в центр повествования Бога приведёт к пародии, и пародии бездарной. Бога и можно увидеть во внемистическом опыте лишь в виде пародии. Но пародия может быть гениальной (Мефистофель), и тогда получится нечто божественное…


557

Примечание к №544
Ленин центральная фигура XX века.
Набоков писал, что «слово мстит за пренебрежение к нему», и приводил в качестве примера Ленина
"употреблявшего слова «сей субъект» отнюдь не в юридическом смысле, а «сей джентльмен» отнюдь не применительно к англичанину (579), и достигшего в полемическом пылу высшего предела смешного: «…здесь нет фигового листочка… и идеалист прямо протягивает руку агностику»".
Фраза эта взята из «Материализма и эмпириокритицизма». Но Набоков ошибается, считая её простой оговоркой. Месть слова гораздо сложнее и глубже. Язык заставляет не овладевшего им человека не запинаться и оговариваться, а ПРОГОВАРИВАТЬСЯ. (582) Постоянные аналогии мутносексуального характера, столь характерные для Ленина, достигли в «Материализме и эмпириокритицизме» предельной концентрации и сделали это произведение настоящим кладом для сексопатолога. Дело в том, что «Материализм» написан, собственно говоря, ни о чём, так как философская проблематика для его автора является тайной за семью печатями. Ленину оставалось довольствоваться пустопорожней риторикой. Но риторикой то он по русски не владел. Слова вырвались на свободу, взвились роем разъярённых пчёл, и книга в результате получилась очень и очень содержательной. Судите сами:
Вот стр. 36 37:
"Старая погудка, почтеннейший г. профессор! Это буквальное повторение Беркли, говорившего, что материя есть голый абстрактный символ. Но голеньким то на самом деле ходит Эрнст Мах … Если «чувственным содержанием» наших ощущений не является внешний мир, то значит ничего не существует, кроме этого голенького "я", занимающегося пустыми «философскими» вывертами".