Уже больной, он подвёл итог. По самому умеренному раскладу за последние 10 лет он эти мистические 10000 и пропил.
Розанов всю жизнь отца моего гранитной глыбой придавил:
«В России вся собственность выросла из „выпросил“, или „подарил“, или кого нибудь „обобрал“. ТРУДА собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается».
Отменно! И другой поворот вологодского гения. Он писал о своём несчастном детстве:
«Огород большой. Парники… Отчего бы не жить… И развалилось всё. В проклятиях. Отчаянии. Отчего? Не было гармонии. Где? В ДОМЕ. Так „в доме“, а не – „в обществе“, до которого ни нам не дотянуться, ни ему до нас не дотянуться. Как же вы меня убедите в правоте Лассаля и Маркса? И кто нас „притеснял“? Да мы были свободны, как галки в поле…»
Как ни посмотрю на прошлую жизнь – действительно, отчего бы и не жить? Отец и мать зарабатывали по советским меркам неплохо, отец мог ещё подзарабатывать чертёжником. Денег бы хватило. И машину бы купили, ездили к морю. И участок дачный у нас был. Мы бы могли там домик отстроить и отдыхать. Всё было бы хорошо хотя бы на таком материальном уровне. И отец мог бы жить и вот сейчас читать всё это через моё плечо. Я как подумаю об этом – всё внутри сжимается от боли.
Но ведь и я сам такой же, так же транжирю жизнь. Сижу по ночам и составляю гороскопы. А жизнь проходит, проходит. Проходит нелепо, дурашливо. «Это я только так, балуюсь. Вот потом я начну серьёзно». А когда «потом»?


191

Примечание к №164
Только я подшил в своё дело первый лист, как его вырвали и выбросили в корзину для бумаг.
Сопоставить мой «рисунок» с Гумбертом в «Лолите». Там любовь, страсть, «нимфетка», лежащая на золотистом песке (с чего началось гумбертовское отклонение от нормы). Здесь – какое то гнусное канцелярское происшествие. С «документом» и «дознанием». И ведь если было бы хоть что нибудь. (193) Если бы я, например, целовался тогда с соседской девочкой или достал порнографические открытки (а то и чего похлеще). Ведь, в сущности, это же ничего. Это даже НЕИНТЕРЕСНО. И я бы никогда не поверил, не приключись это со мной, что столь малозначительное событие может привести к столь разрушительным последствиям. Тут дело не только в удивительно точно подобранном времени, но и в талантливом исполнении. Если бы не талант отца унижать…
В детстве я всё просил отца сводить меня в кино. А он говорил – что бы вы думали? Махал рукой: «Да будет это у тебя ещё в жизни, будет. Насмотришься!» Я и замолкал, не зная, что ответить. Так и не посмотрел многие фильмы. А сейчас уже неинтересно – старые, детские. Тогда не посмотрел, а теперь поезд ушёл. И любовь. Молодость прошла. А отец всё выходит из кухни и махает рукой: «Да будет это ещё, будет!» Эта интонация и жест у меня остались точно такие же. И кажется отец подходит ко мне в последний раз, хочет обнять трясущимися руками, а я отталкиваю его и махаю: «Да ладно, пап, будет это ещё, будет. Напрощаешься».


192

Примечание к №152
Нормального дерева уже не получится.
Судьба нахлобучила на меня немецкую раковину. (207) Реальность и возиться со мной не стала, а просто аккуратно вырезала часть моего «я», так что мне потом потребовалось «из себя» реконструировать «любовь». Отсюда её головной, рационалистический характер. Немецкий характер. Сентиментальность и т.д.
Вообще, почему русские всё время притворяются какими то нациями (210) ? Англичанами, французами, немцами, даже татарами и китайцами? – Сам по себе русский в детстве это такое облачко нервов. Из реальности колют булавкой, и оно кричит. Всё зависит от времени – в какое время уколют. Форма кристаллизации зависит от времени, идет оттуда, из этого именно периода. Оттуда идёт определение, охрящевение. Неопределённое «я» определяется извне. Определение начинается с несвободы. Рано или поздно это должно было произойти, так что сам факт был фатален, и отец, следовательно, не причина. По крайней мере, не меньшая причина во мне самом. Я был предрасположен к внешнему определению. И безропотно пошёл на него. Так что можно сказать, что я сам нашёл себе ракушку с немецким закруглением. Показалась она почему то наиболее удобной для моего случая.


193

Примечание к №191
И ведь если было бы хоть что нибудь.
«Вишнёвый сад» очень нежное произведение (196), так что его ни в коем случае не следует ставить на сцене. Реальная постановка неизбежно вытянет предсмертную вязь чеховской мысли в нечто протяженное во времени, длящееся, имеющее начало и развязку, существующее.
Но если всё таки играть «Вишнёвый сад», то вытягивать сюжет следует, конечно, не в сторону социальной трагедии, драмы или фарса, так как сословия в пьесе воспринимаются героями вполне по русски – они «играются». И чем выше уровень развития героя, тем отчетливее он играет купца, помещика или студента. И следовательно, тем несерьёзнее его социальная роль. По моему, наиболее благородный вариант постановки этой пьесы – это акцентировка действия на взаимоотношениях между Лопахиным и Варей.