Удовольствие способствует деятельности, а что способствует (ta synayxanta),
внутренне связано (oikeia) с тем, чему способствует, и у разных видов
внутренняя связь бывает с разными видами.
Это явствует еще больше из того обстоятельства, что удовольствие от
одних деятельностей препятствует другим деятельностям. Кто любит флейту,
заслышав флейтиста, не способен внимать рассуждениям [философа], потому что
искусством игры на флейте наслаждается больше, чем своей деятельностью в
данное время. Таким образом, удовольствие от искусства флейтиста уничтожает
деятельность, связанную с рассуждением; соответственно и в других случаях,
когда деятельность касается сразу двух вещей: деятельность, что доставляет
больше удовольствия, вытесняет другую, и тем скорее, чем больше они
отличаются по [доставляемому] удовольствию; так что другою деятельностью и
не занимаются. Вот почему при сильном наслаждении чем бы то ни было мы едва
ли делаем что-то другое и, когда мало удовлетворены одним, беремся
(одновременно] за другое; скажем, в театре что-нибудь грызут, и делают это
особенно усердно, когда состязающиеся дурны.
Итак, поскольку удовольствия, связанные с деятельностями, делают их
точней и продолжительней и [вообще] лучше, а чуждые, напротив, уродуют,
ясно, что первые и вторые далеко отстоят друг от друга. Чуждые удовольствия
делают почти то же, что страдания, связанные с данной деятельностью:
страдания, связанные с дея-тельностями, уничтожают эти деятельности; так,
если кому-то неудовольствие и страдание доставляет писать или считать, то,
раз эти деятельности причиняют страдания, один не станет писать, а другой -
считать.
Таким образом, удовольствия и страдания, связанные с деятельностями,
оказывают на них противоположное воздействие, а "связанными" я называю те
удовольствия и страдания, которые возникают от самой по себе деятельности.
Об удовольствиях, чуждых деятельности, уже было сказано, что они делают
почти то же, что страдания; в самом деле, они уничтожают деятельность, разве
только иначе, нежели страдание.
Коль скоро деятельности могут отличаться в добрую и дурную сторону и
одни избирают, других избегают, а третьи - ни то ни другое, то так же
обстоит дело и с удовольствиями, ибо каждой деятельности соответствует
связанное с ней удовольствие.
Так что с добропорядочной деятельностью связано доброе удовольствие, а
с дурной - порочное, ведь даже влечения, если они к прекрасным вещам,
заслуживают похвалы, а если к постыдны - то осуждения. Наконец,
удовольствия, заключенные в деятельностях, связаны с ними в большей мере,
нежели стремления, ибо стремления и деятельности и во времени, и по природе
раздельны, а удовольствия слиты (syneggys) с деятельностями, и их настолько
трудно отграничить, что возникает спор: не одно ли и то же деятельность и
удовольствие? Тем не менее удовольствие - это все-таки не мысль и не чувство
(это [было бы] нелепо), но из-за того, что удовольствие не отделяется от
мысли и чувства, некоторым кажется, что они тождественны.
Так что, как различны деятельности, так различаются и связанные с ними
удовольствия. Зрение чистотой отличается от осязания, а слух и обоняние - от
вкуса; соответственно различаются и удовольствий от этих чувств, и от них
отличаются удовольствия, относящиеся к мысли, а те и другие, [мыслительные и
чувственные удовольствия], в свою очередь, имеют различия внутри себя.
Обычно считается, что каждому живому существу присуще (oikeia) свое
удовольствие, точно так же как свое дело, ибо удовольствие соответствует
деятельности. И если посмотреть на каждое [существо] в отдельности, это,
вероятно, станет ясно. В самом деле, различны удовольствия коня, собаки и
человека, и, согласно словам Гераклита, "осел охотно предпочел бы золоту
солому", поскольку для ослов в пище заключено больше удовольствия, чем в
золоте. Значит, удовольствия у существ разных видов тоже различаются видом,
а удовольствия одинаковых существ соответственно не имеют видовых различий.
Но применительно по крайней мере к одному виду - людям - удовольствия
все-таки разнятся немало, ибо одни и те же вещи одних услаждают, других
заставляют страдать, а что вызывает страдания и ненависть одних, другим
доставляет удовольствие и вызывает приязнь. Это бывает даже со сладостями:
не одно и то же кажется сладким человеку в горячке и здоровому, а теплым не
одно и то же кажется слабому и закаленному.