Аристотель

Никомахова этика

Перевод: (C) Нина Брагинская (satis@glasnet.ru)
Философы Греции ЗАО "Издательство "ЭКСМО-Пресс", Москва, 1997


Книги 1, 2, 3.

КНИГА ПЕРВАЯ (А)

1(I). Всякое искусство и всякое учение, а равным образом поступок
(praxis) и сознательный выбор, как принято считать, стремятся к
определенному благу. Поэтому удачно определяли благо как то, к чему все
стремится. В целях, однако, обнаруживается некоторое различие, потому что
одни цели - это деятельности (energeiai), другие - определенные отдельные от
них результаты (erga). В случаях, когда определенные цели существуют
отдельно от действий (praxeis), результатам естественно быть лучше
[соответствующих] деятельностей.
Так как действий, искусств и наук много, много возникает и целей. У
врачевания - это здоровье, у судостроения - судно, у военачалия - победа, у
хозяйствования - богатство. Поскольку ряд таких [искусств и наук]
подчиняется одному какому-нибудь умению (dynamis) - подобно тому как
искусство делать уздечки и все прочее, что относится к конской сбруе,
подчинено искусству править лошадьми, а само оно, как и всякое действие в
военном деле, подчинено искусству военачалия, и таким же образом остальные
искусства подчинены [каким-то] другим, - постольку во всех случаях цели
управляющих (ark-hitektonikai) (искусств и наук] заслуживают предпочтения
(hairetotera) перед целями подчиненных; в самом деле, ведь последние
преследуют ради первых.
При этом безразлично, сами ли деятельности - цели поступков, или цели -
это нечто иное, от них отдельное, как в случае с названными выше науками.
(II). Если же у того, что мы делаем (ta prakta), существует некая цель,
желанная нам сама по себе, причем остальные цели желанны ради нее и не все
цели мы избираем (hairoymetha) ради иной цели (ибо так мы уйдем в
бесконечность, а значит, [наше] стремление бессмысленно и тщетно), то ясно,
что цель эта есть собственно благо (tagathon), т е. наивысшее благо (to
ariston).
Разве познание его не имеет огромного влияния на образ жизни? И словно
стрелки, видя мишень перед собою, разве не вернее достигнем мы должного? А
если так, надо попытаться хотя бы в общих чертах представить себе, что это
такое и к какой из наук, или какому из умений, имеет отношение. Надо,
видимо, признать, что оно, [высшее благо], относится к ведению важнейшей
[науки, т. е. науки], которая главным образом управляет. А такой
представляется наука о государстве, [или политика]. Она ведь устанавливает,
какие науки нужны в государстве и какие науки и в каком объеме должен
изучать каждый. Мы видим, что наиболее почитаемые умения, как-то: умения в
военачалии, хозяйствовании и красноречии - подчинены этой [науке]. А
поскольку наука о государстве пользуется остальными науками как средствами
и, кроме того, законодательно определяет, какие поступки следует совершать
или от каких воздерживаться, то ее цель включает, видимо, цели других наук,
а, следовательно, эта цель и будет высшим благом для людей [вообще].
Даже если для одного человека благом является то же самое, что для
государства, более важным и более полным представляется все-таки благо
государства, достижение его и сохранение. Желанно (agapeloii), разумеется, и
[благо] одного человека, но прекраснее и божественней благо народа и
государств.
Итак, настоящее учение как своего рода наука о государстве имеет это,
[т. е. достижение и сохранение блага государства], своей целью.
(III). Рассуждение будет удовлетворительным, если удастся добиться
ясности, сообразной предмету, подлежащему [рассмотрению]. Ведь не во всех
рассуждениях (logoi), так же как не во всех изделиях ремесла, следует
добиваться точности в одинаковой степени. Между тем [в понятиях] прекрасного
и правосудного, которые, собственно, имеет в виду наука о государстве,
заключено столько разного и расплывчатого, что начинает казаться, будто [все
это] возможно только условно (nomoi), а от природы (physei) этого нет. Такая
же своего рода расплывчатость заключена в [выражении] "блага", потому что
многим от [благ] бывает вред. Ведь известно, что одних сгубило богатство,
других - мужество. Поэтому при подобных предметах рассуждений и подобных
предпосылках желательно (agapeton) приблизительно и в общих чертах указать
на истину, а если рассуждают о том, что имеет место лишь в большинстве
случаев и при соответствующих предпосылках, то [довольно уже и того, чтобы]
и выводы [распространялись лишь на большинство случаев]. Конечно, таким же
образом нужно воспринимать и каждое наше отдельное высказывание; ведь
человеку образованному свойственно добиваться точности для каждого рода
[предметов] в той степени, в какой это допускает природа предмета (pragma).