Такое мнение они приняли на основании указанных [соображений]; мы же
утверждаем, что, когда что-нибудь возникает из сущего или из -- не-сущего,
или когда не-сущее или сущее действует каким-либо образом, или испытывает
чтонибудь, или становится тем-то и тем-то, то в каком-то смысле это ничем не
отличается от того [случая], когда врач делает что-либо или испытывает
что-нибудь или когда из врача чтолибо произошло или возникает; так что если
последнее говорится в двояком смысле, то ясно, что и первое, т. е. когда из
сущего что-нибудь возникает и сущее делает или испытывает что-либо. Ведь
врач строит дом не как врач, а как строитель и седым становится не поскольку
он врач, а поскольку он брюнет; лечит же он и становится невежественным в
медицине, поскольку он врач. А так как мы правильнее всего говорим, что врач
делает что-либо или испытывает какое-либо действие или из врача что-нибудь
возникает, если он испытывает или делает это или становится этим лишь
поскольку он является врачом, то ясно, что и "возникать из не-сущего"
обозначает: "поскольку оно не-сущее". Вот этого-то не умея различать, они,
[прежние философы], и сбились с пути и в силу этого непонимания наделали
столько новых ошибок, что стали думать, будто ничто прочее не возникает и не
существует, и пришли к отрицанию всякого возникновения. Мы и сами говорим,
что ничто прямо не возникает из не-сущего; однако в каком-то смысле
возникновение из не-сущего бывает, например, по совпадению (ведь из
лишенности, которая сама по себе есть не-сущее, возникает нечто, в чем она
не содержится. Кажется удивительным, а потому и невозможным, чтобы из
не-сущего возникало что-нибудь). Однако точно таким же образом из сущего не
возникает [другое] сущее, кроме как по совпадению; в этом смысле возникает
оно точно таким же путем, как, например, из животного возникает животное и
из определенного животного определенное животное, например когда собака
родится от собаки и лошадь от лошади. Ведь собака может родиться не только
от определенного животного, но и от животного [вообще], но не поскольку оно
животное: ведь животное уже имеется налицо. Если же определенное животное
должно возникнуть не по совпадению, оно возникнет не от животного [вообще],
и также определенное сущее возникает не из сущего [вообще] и не из несущего.
Относительно возникновения из не-сущего нами уже сказано, что оно означает,
поскольку оно есть не-сущее. При этом мы не отрицаем [того положения], что
все или существует, или не существует.
Это один из способов рассуждения [по поводу затруднения ранних
философов]; другой же состоит в том, что одно и то же может рассматриваться
с точки зрения возможности и действительности. Но это более подробно
изложено в другом сочинении. Таким образом (как мы уже сказали) разрешаются
трудности, вынуждавшие отрицать некоторые из указанных [положений]: именно
из-за этого прежние [философы] так сильно сбились с пути, ведущего к
[пониманию] возникновения и уничтожения и вообще изменения. Если бы
указанный природный субстрат был ими замечен, он устранил бы все их
незнание.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Коснулись ее и некоторые другие [философы], но не в достаточной мере.
Прежде всего они признают прямое возникновение из не-сущего, поскольку
[считают, что] Парменид говорил правильно. Затем им кажется, что если
[упомянутая природа] числом едина, то она и в возможности только одна, а это
большая разница. Мы же со своей стороны говорим, что материя и лишенность --
разные вещи, из коих одна, именно материя, есть не-сущее по совпадению,
лишенность же -- сама по себе, и что материя близка к сущности и в некотором
смысле есть сущность, лишенность же -- ни в коем случае. А они считают
"большое" и "малое"" одинаково не-сущим -- или то и другое вместе, или
порознь каждое. Так что этот способ [получения] триады совершенно иной, чем
наш: хотя они дошли до (признания] того, что нужна какая-то лежащая в основе
природа, однако делают ее единой; ведь даже тот, кто берет [в качестве
основы] диаду, называя ее "большим" и "малым", всетаки делает то же самое,
так как другую [сторону этой основы] он не заметил.
Пребывающая [природная основа] есть сопричина, наряду с формой,
возникающих [вещей] -- как бы их мать; другая же часть этой
противоположности -- тому, кто обращает внимание на причиняемое ею зло,--
зачастую может показаться и вовсе не существующей. Так как существует нечто
божественное, благое и достойное стремление, то одно мы называем
противоположным ему, а другое -- способным домогаться его и стремиться к
нему согласно своей природе.