Скачать 150.44 Кбайт
Физика
Далее, когда кто-нибудь из состояния
опьянения, сна или болезни переходит в противоположное [состояние], то мы не
говорим, что он снова сделался знающим (хотя он перед этим и не был в
состоянии пользоваться знанием), так же и когда он с самого начала приобрел
эту способность; ведь, только когда душа становится спокойной после
[присущего ей] естественного беспокойства, возникает нечто разумное и
знающее. Поэтому и дети не могут учиться и выносить суждения по поводу
чувственных восприятии, подобно взрослым: слишком много в них беспокойства и
движения. Унимается же и успокаивается [душа] в некоторых случаях по своей
природе, в других вследствие иных [обстоятельств], но в обоих случаях, когда
нечто в теле испытывает качественное изменение, как при использовании и
деятельности [знания], когда человек становится трезвым и пробуждается.
Таким образом, из сказанного ясно, что качественная изменяемость и
изменения связаны с чувственно-воспринимаемыми [вещами] и с воспринимающей
ощущения частью души, а со всем прочим -- только по совпадению.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Может возникнуть вопрос: сравнимо ли каждое движение с каждым или нет?
Если всякое движение сравнимо и равномерно движущееся в равное время
проходит равное [расстояние], то какое-нибудь круговое движение будет равно
прямолинейному или больше или меньше его [по скорости]. Далее, [при таком
предположении] качественное изменение и перемещение будут равны, когда в
равное время одно качественно изменилось, а другое переместилось.
Следовательно, состояние окажется равным длине. Но это невозможно. Но ведь
движение будет тогда равномерным, когда в равное [время] проходится равное
[расстояние], состояние же не равно длине; следовательно, качественное
изменение не равно перемещению и не меньше его. Таким образом, не всякое
[движение] сравнимо?
А каким образом сравнимо [движение] по кругу и по прямой? [На первый
взгляд] представляется нелепым, если бы вот эта [вещь] не могла двигаться по
кругу так же, как эта по прямой, но прямолинейное [движение] необходимо
[происходило бы] быстрее или медленнее, как если бы [одна двигалась] вверх,
другая вниз; притом для доказательства нет никакой разницы, если мы скажем,
что по прямой необходимо двигаться быстрее или медленнее, так как круговая
[линия] может быть и больше, и меньше прямой, следовательно, и равной ей.
Если, [например], за время А одно [тело] прошло [по кругу расстояние) В, а
другое -- [по прямой расстояние] Г, то В может быть больше, чем Г,-- ведь
именно так было определено более быстрое [движение]. И не так ли, если в
меньшее [время тело] пройдет равное [расстояние], [оно] будет быстрее; таким
образом, должна быть какая-то часть [времени] А, в течение которого тело В
пройдет по кругу [расстояние], равное [тому, которое проходит] Г за все
время А по [прямой]. Но если они будут сравнимы, то получится только что
сказанное: прямая будет равна кругу. Но они несравнимы, следовательно,
[несравнимы] и движения.
Несравнимо все, что не синоним. Например, почему нельзя сравнивать,
будет ли "острее" графит, вино или высокая нота? Потому, что они [только]
омонимы и, [следовательно], несравнимы. Но высокая нота и соседняя с ней
нота сравнимы, поскольку "острое" обозначает в обоих случаях то же самое.
Итак, следовательно, "быстрое" [значит] не то же самое здесь и там? И
значит, это тем более справедливо [по отношению] к качественному изменению и
перемещению?
Или прежде всего неправильно то [положение], что не омонимы сравнимы?
Ведь "большое количество" означает то же самое для воды и для воздуха, а они
несравнимы. Если это не так, то двойное количество уж [во всяком случае]
одно и то же (именно отношение двух к одному), и, [однако], они несравнимы.
Или в данном случае отношение остается тем же самым, так как "большое
количество" есть омоним? Но в некоторых случаях и определения суть омонимы,
например если сказать, что большое количество есть такое-то по величине, в
другом случае, что им будет такое-то, и равное будет омонимом, причем и
единица может оказаться прямым омонимом А если единица, то и двойка. Ведь
почему одно будет сравнимым, а другое нет, если [у них] одна природа?
Не потому ли [вещи несравнимы], что непосредственный носитель [свойств]
различен? Ведь лошадь и собака сравнимы [в том отношении], кто из них белее,
так как то, в чем непосредственно [находится белизна], у них то же самое, а
именно поверхность [тела], то же самое относится и к их величине. Вода же и
звук в отношении этих свойств несравнимы, ибо носитель у них разный. Иначе
очевидно, что все придется в этом смысле сделать единым, утверждая, что
каждое свойство находится в другом и будет тогда одним и тем же и равное, и
сладкое, и белое, только одно в одном носителе, а другое в другом.
опьянения, сна или болезни переходит в противоположное [состояние], то мы не
говорим, что он снова сделался знающим (хотя он перед этим и не был в
состоянии пользоваться знанием), так же и когда он с самого начала приобрел
эту способность; ведь, только когда душа становится спокойной после
[присущего ей] естественного беспокойства, возникает нечто разумное и
знающее. Поэтому и дети не могут учиться и выносить суждения по поводу
чувственных восприятии, подобно взрослым: слишком много в них беспокойства и
движения. Унимается же и успокаивается [душа] в некоторых случаях по своей
природе, в других вследствие иных [обстоятельств], но в обоих случаях, когда
нечто в теле испытывает качественное изменение, как при использовании и
деятельности [знания], когда человек становится трезвым и пробуждается.
Таким образом, из сказанного ясно, что качественная изменяемость и
изменения связаны с чувственно-воспринимаемыми [вещами] и с воспринимающей
ощущения частью души, а со всем прочим -- только по совпадению.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Может возникнуть вопрос: сравнимо ли каждое движение с каждым или нет?
Если всякое движение сравнимо и равномерно движущееся в равное время
проходит равное [расстояние], то какое-нибудь круговое движение будет равно
прямолинейному или больше или меньше его [по скорости]. Далее, [при таком
предположении] качественное изменение и перемещение будут равны, когда в
равное время одно качественно изменилось, а другое переместилось.
Следовательно, состояние окажется равным длине. Но это невозможно. Но ведь
движение будет тогда равномерным, когда в равное [время] проходится равное
[расстояние], состояние же не равно длине; следовательно, качественное
изменение не равно перемещению и не меньше его. Таким образом, не всякое
[движение] сравнимо?
А каким образом сравнимо [движение] по кругу и по прямой? [На первый
взгляд] представляется нелепым, если бы вот эта [вещь] не могла двигаться по
кругу так же, как эта по прямой, но прямолинейное [движение] необходимо
[происходило бы] быстрее или медленнее, как если бы [одна двигалась] вверх,
другая вниз; притом для доказательства нет никакой разницы, если мы скажем,
что по прямой необходимо двигаться быстрее или медленнее, так как круговая
[линия] может быть и больше, и меньше прямой, следовательно, и равной ей.
Если, [например], за время А одно [тело] прошло [по кругу расстояние) В, а
другое -- [по прямой расстояние] Г, то В может быть больше, чем Г,-- ведь
именно так было определено более быстрое [движение]. И не так ли, если в
меньшее [время тело] пройдет равное [расстояние], [оно] будет быстрее; таким
образом, должна быть какая-то часть [времени] А, в течение которого тело В
пройдет по кругу [расстояние], равное [тому, которое проходит] Г за все
время А по [прямой]. Но если они будут сравнимы, то получится только что
сказанное: прямая будет равна кругу. Но они несравнимы, следовательно,
[несравнимы] и движения.
Несравнимо все, что не синоним. Например, почему нельзя сравнивать,
будет ли "острее" графит, вино или высокая нота? Потому, что они [только]
омонимы и, [следовательно], несравнимы. Но высокая нота и соседняя с ней
нота сравнимы, поскольку "острое" обозначает в обоих случаях то же самое.
Итак, следовательно, "быстрое" [значит] не то же самое здесь и там? И
значит, это тем более справедливо [по отношению] к качественному изменению и
перемещению?
Или прежде всего неправильно то [положение], что не омонимы сравнимы?
Ведь "большое количество" означает то же самое для воды и для воздуха, а они
несравнимы. Если это не так, то двойное количество уж [во всяком случае]
одно и то же (именно отношение двух к одному), и, [однако], они несравнимы.
Или в данном случае отношение остается тем же самым, так как "большое
количество" есть омоним? Но в некоторых случаях и определения суть омонимы,
например если сказать, что большое количество есть такое-то по величине, в
другом случае, что им будет такое-то, и равное будет омонимом, причем и
единица может оказаться прямым омонимом А если единица, то и двойка. Ведь
почему одно будет сравнимым, а другое нет, если [у них] одна природа?
Не потому ли [вещи несравнимы], что непосредственный носитель [свойств]
различен? Ведь лошадь и собака сравнимы [в том отношении], кто из них белее,
так как то, в чем непосредственно [находится белизна], у них то же самое, а
именно поверхность [тела], то же самое относится и к их величине. Вода же и
звук в отношении этих свойств несравнимы, ибо носитель у них разный. Иначе
очевидно, что все придется в этом смысле сделать единым, утверждая, что
каждое свойство находится в другом и будет тогда одним и тем же и равное, и
сладкое, и белое, только одно в одном носителе, а другое в другом.
|
|