Детали обряда, чрезвычайно интересные, в частно-сти, тем, что проливают свет на митраические мистерии, полностью описаны у Моди. Мы коснемся здесь лишь его смысла. Ясна — это и "бескровная жертва", и причащение. Помимо Хаомы, существуют другие приношения, называе-мые myazd и dron, что изначально, по-видимому, символи-зирует приношение жидкости и тверди. В наши дни мьязд — это какой-либо плод, а дрона — это "плоский круглый хле-бец из бездрожжевого теста, приготовленный из пшеничной муки и коровьего масла". Внешнее сходство с христианской евхаристией здесь поразительно. Но еще более поражает очевидное сходство между бескровной жертвой Хаомы и той же в католической мессе. В каждом из этих случаев Бог предстает одновременно и жертвой, и жрецом , и в каждом случае приношение делается Небесному Отцу от жреца-жертвы. Когда принесение жертвы совершено, плоть убито-го Бога вкушается жрецом и распределяется среди народа, и для каждого из всех участников таинства это причастие с Богом является эликсиром бессмертия.
Смысл этого обряда был совершенно ясен авторам Авесты, хотя в дальнейшем он был, как будто, несколько рационализирован. Так, в поздней зороастрийской книге че-тыре выжимания Хаомы соответствуют четырем пришест-виям — самого Зороастра и тех трех его сыновей, рожден-ных после его смерти, которые придут в конце времени, чтобы вызвать окончательное Восстановление, когда все люди будут сделаны бессмертными . И все же, даже в этой жизни тема бессмертия не утрачена, и в этом смысл таин-ства обряд Хаомы. Бог умер — символически растолчен в ступке — чтобы человек мог стать бессмертным. В нашей заключительной главе мы увидим, как в последние дни пу-тем последнего жертвоприношения быка будет произведе-на чудесная Хаома или Хом, которая введет человечество в вечную жизнь. И хотя к тому времени жертвы животных на земле уже нет, она еще существует в Небесах.


ГЛАВА IX
ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ ПОСМЕРТНЫЙ СУД

В последней главе мы видели, какое поведение ожи-далось от зороастрийца в жизни, как в отношении нравст-венных поступков, так и в отношении исполнения его риту-альных обязанностей. Теперь мы посмотрим, что, согласно его ожиданиям, должно было происходить с его душой по-сле смерти. Зороастрийская доктрина в этом вопросе абсо-лютно ясна. Она основана на первоначальном авестийском тексте, и этот текст воспроизведен с малыми вариациями во многих пехлевийских книгах. Перевод, приводимый в этой главе, взят из "Меног-и-Кхрата", на который мы уже ссылались выше.
Здесь мало что можно сказать для введения, так как этот текст ясен, нагляден и говорит сам за себя. Всякая че-ловеческая душа, уходя их этой жизни, в течение трех тре-вожных дней парит в непосредственной близости от мерт-вого тела, а на четвертый ее запрашивают, чтобы пред-стать перед судом на "Мосту Воздаятеля", мосту Рашну, "справедливого", который беспристрастно взвешивает ее добрые и злые дела. Если преобладают добрые дела, душе позволяют проследовать в Небеса, а если злые, то ее та-щат в Ад. В том случае, когда добрые и злые дела равны, душа уносится к месту, называемому "hamestagan" или "ме-сто смешанных". Оно не упомянуто в настоящем тексте, но на него есть многочисленные ссылки в других текстах. Ино-гда это место сравнивают с Чистилищем, но это сравнение не точно, так как хаместаган не является местом очищения, но скорее местом мягкого исправления, где души страдают от единственного вида страдания — от жары и холода.
Более тесную параллель с христианским Чистили-щем представляет зороастрийский Ад, потому что, хотя, строго говоря, он не является местом очищения, все же, он имеет то общее с Чистилищем, что он не вечен и является преддверием перед восхождением души на Небеса. Как ме-сто мук, он соответствует христианскому Аду, но, поскольку налагаемые там наказания только временны, он соответст-вует христианскому Чистилищу. Окончательное очищение от пятен греха происходит в момент Последнего Суда, в конце Времени.
И здесь снова тесная параллель с христианством, ибо в обоих религиях душе требуется предстать перед дву-мя судами: после смерти и перед всеобщим судом в по-следние дни, когда тела людей воскреснут и воссоединятся с их душами. У зороастрийцев, однако, этот последний суд следует за окончательным очищением от оставшихся пятен греха, после чего все они без исключения предстают безу-пречными. В зороастризме, следовательно, нет никакого вечного наказания, и все люди в конце концов призываются войти в Рай и созерцать божественную славу. Ни один че-ловек не карается вечной мукой за грехи, совершенные во времени.
Значительный интерес представляют слова, адресо-ванные демонами душе осужденного при вступлении в Ад. так как они проливают некоторый свет на зороастрийское понятие греха. "Что ты горюешь, — спрашивают они, — о Хормазде, Господе, и Амешаспентах, и благоуханных и вос-хитительных Небесах, и что за иск иль жалобу имеешь ты от них, коль ты пришел проведать Ахримана и демонов и мрачный Ад; ибо мы будем мучить тебя без всякой жалости и столь долгий срок ты не будешь знать ничего, кроме стра-даний".
Следовательно, грех, если взглянуть с этой точки зрения, — явное извращение, это неспособность различить, кто ваш друг и кто враг.