Скачать 94.82 Кбайт
Этическая и религиозная классика Востока и Запада
Из-за нее все люди поддаются обману, настают худые вре-мена, мир страдает от вражды, Противник укрепляется, а добрые существа приводятся в содрогание. В ней (в ложной религии) пребывает вероломное жречество (ahramoghih), тирания, зверство, обман, страдание, почитание демонов, умаление (всего сущего) и все прочее несовершенство, гре-хи и зло".
(Денкарт, ред. Мадана, стр. 129—130)
"Существует нечто, против чего Дух Разрушения ве-дет наиболее яростную борьбу — это совместное проявле-ние в одной личности всей силы (двух) достоинств (khwarr) — царства и Доброй Религии, ибо такое сочетание должно его уничтожить. По этой причине, если бы высшее могуще-ство достоинства царской власти в Йиме соединялось с наивысшим могуществом достоинства Доброй Религии или если бы в Зороастре последнее воссоединилось бы с наи-высшей мощью достоинства царства, как оно проявилось в Йиме, то тогда Дух Разрушения нашел бы свой скорый ко-нец, творение избавилось бы от Врага и желанное Восста-новление осуществилось бы в обоих мирах. Ибо, когда в этом мире благочестие сочетается с добрым правлением в одном единственном благочестивом и добром правителе, тогда порок теряет силу, а добродетель наступает, утихает противоборство и крепнет сотрудничество, возрастает свя-тость и уменьшается нечестие среди людей, добрые про-цветают и господствуют, а злобные подавляются и лишают-ся власти. В мире наступает благоденствие, все творение радуется жизни, а простой народ пребывает в довольстве; и сверх того, мир превосходно управляется и украшается. Ко-гда эти два достоинства встретятся в одном человеке, тогда Враг будет навечно побежден, и мир спасен и очищен. От этого произойдет окончательное Восстановление. И как от-крывает Добрая Религия, эти два достоинства соединятся в Сошиансе".
ГЛАВА VII
ДОБРАЯ ЭТИКА
Зороастризм преимущественно этическая религия. Она естественно следует из теологических предпосылок или, может быть, более точно, теологические предпосылки в ней основаны на существенно нравственном взгляде на жизнь. Для зороастризма, как мы видели, главный и неиз-бежный факт жизни это зло. Добро есть добро, а зло есть зло, и невозможно одно произвести из другого. Отрицание существования отдельного принципа зла равносильно тому, чтобы вменить зло Богу. Но это немыслимо, следовательно, зло должно быть отдельным принципом. Поэтому зороаст-рийская мораль выражается в трех словах humat, — добрые мысли, добрые слова и добрые дела, и величайшее из них — добрые дела.
В этой главе мы воспроизводим перевод трех тек-стов. Первые два приписываются Адурбаду, сыну Марас-пенда (здесь и далее более правильная транскрипция Мах-распенд. — прим. перев.), о характере которого мы скажем несколько слов, а третий взят из "Меног-и-Кхрата" — "Книги Духа Мудрости", образного диалога в форме катехизиса, в котором Дух Мудрости предстает в ответах на вопросы, ко-торые ставит некий мудрец. Я избрал два текста, приписы-ваемые Адурбаду, потому что на него обычно ссылаются, как на последнего толкователя зороастрийской ортодоксии в сасанийское время. Пехлевийские книги, которые пережи-ли его, трактуют его как канон ортодоксии, и Денкарт, пре-тендуя на авторитет своего учения, возводит его к нему.
Адурбад жил в период царствования Шапура II (309—79 гг. до Р.Х.), в то время, когда зороастрийская орто-доксия была еще слабо очерчена. Его главные оппоненты, по-видимому, были фаталисты, зерванитская секта, сде-лавшая Фатум, или Время, независимым принципом, против которого человек был бессилен. Эта секта отрицала, следо-вательно, основную зороастрийскую доктрину о свободе человеческой воли, что означало разрушение самой основы зороастрийского дуализма. Чтобы опровергнуть эту и дру-гие секты, Адурбад добровольно принял на себя ордалию расплавленной меди. Металл был излит на его грудь, но он вышел из ордалии невредимым. Память об этом чудесном событии поддерживалась, как. доказательство того, что взгляды Адурбада были единственно правоверными, а та-ковыми они были объявлены Великим Царем. "После того, как Адурбад стойкостью доказал неизменность своих взгля-дов, Царь заявил перед всеми этими представителями дру-гих сект, доктрин и школ мудрости: "Теперь, когда мы виде-ли Религию здесь, на земле, мы не потерпим ложных рели-гий и в этом мы будем исключительно ревностны". И так он и сделал".
Данные здесь два текста, приписываемые Адурбаду, должно быть, не являются подлинниками, но, тем не менее, они, по всей вероятности, достоверно представляют взгля-ды этого великого человека. Однако очень может быть, что они вставлены (в собрание пехлевийских религиозных тек-стов — прим. перев.), поскольку само имя Адурбада дает гарантию их ортодоксальности и поскольку они зороастрий-ские по самой своей сути.
В последней главе мы видели, что Религия должна быть приравнена Среднему. Кроме того, оказалось, что ос-новной нотой в этих этических текстах является умерен-ность. Это мораль аристократического и урбанистического общества. Мы не находим здесь ни рекомендаций к (са-мо)совершенствованию, ни крайностей самопожертвования, ни заповедей любить врагов или обходить иные препятст-вия, обращая их.
(Денкарт, ред. Мадана, стр. 129—130)
"Существует нечто, против чего Дух Разрушения ве-дет наиболее яростную борьбу — это совместное проявле-ние в одной личности всей силы (двух) достоинств (khwarr) — царства и Доброй Религии, ибо такое сочетание должно его уничтожить. По этой причине, если бы высшее могуще-ство достоинства царской власти в Йиме соединялось с наивысшим могуществом достоинства Доброй Религии или если бы в Зороастре последнее воссоединилось бы с наи-высшей мощью достоинства царства, как оно проявилось в Йиме, то тогда Дух Разрушения нашел бы свой скорый ко-нец, творение избавилось бы от Врага и желанное Восста-новление осуществилось бы в обоих мирах. Ибо, когда в этом мире благочестие сочетается с добрым правлением в одном единственном благочестивом и добром правителе, тогда порок теряет силу, а добродетель наступает, утихает противоборство и крепнет сотрудничество, возрастает свя-тость и уменьшается нечестие среди людей, добрые про-цветают и господствуют, а злобные подавляются и лишают-ся власти. В мире наступает благоденствие, все творение радуется жизни, а простой народ пребывает в довольстве; и сверх того, мир превосходно управляется и украшается. Ко-гда эти два достоинства встретятся в одном человеке, тогда Враг будет навечно побежден, и мир спасен и очищен. От этого произойдет окончательное Восстановление. И как от-крывает Добрая Религия, эти два достоинства соединятся в Сошиансе".
ГЛАВА VII
ДОБРАЯ ЭТИКА
Зороастризм преимущественно этическая религия. Она естественно следует из теологических предпосылок или, может быть, более точно, теологические предпосылки в ней основаны на существенно нравственном взгляде на жизнь. Для зороастризма, как мы видели, главный и неиз-бежный факт жизни это зло. Добро есть добро, а зло есть зло, и невозможно одно произвести из другого. Отрицание существования отдельного принципа зла равносильно тому, чтобы вменить зло Богу. Но это немыслимо, следовательно, зло должно быть отдельным принципом. Поэтому зороаст-рийская мораль выражается в трех словах humat, — добрые мысли, добрые слова и добрые дела, и величайшее из них — добрые дела.
В этой главе мы воспроизводим перевод трех тек-стов. Первые два приписываются Адурбаду, сыну Марас-пенда (здесь и далее более правильная транскрипция Мах-распенд. — прим. перев.), о характере которого мы скажем несколько слов, а третий взят из "Меног-и-Кхрата" — "Книги Духа Мудрости", образного диалога в форме катехизиса, в котором Дух Мудрости предстает в ответах на вопросы, ко-торые ставит некий мудрец. Я избрал два текста, приписы-ваемые Адурбаду, потому что на него обычно ссылаются, как на последнего толкователя зороастрийской ортодоксии в сасанийское время. Пехлевийские книги, которые пережи-ли его, трактуют его как канон ортодоксии, и Денкарт, пре-тендуя на авторитет своего учения, возводит его к нему.
Адурбад жил в период царствования Шапура II (309—79 гг. до Р.Х.), в то время, когда зороастрийская орто-доксия была еще слабо очерчена. Его главные оппоненты, по-видимому, были фаталисты, зерванитская секта, сде-лавшая Фатум, или Время, независимым принципом, против которого человек был бессилен. Эта секта отрицала, следо-вательно, основную зороастрийскую доктрину о свободе человеческой воли, что означало разрушение самой основы зороастрийского дуализма. Чтобы опровергнуть эту и дру-гие секты, Адурбад добровольно принял на себя ордалию расплавленной меди. Металл был излит на его грудь, но он вышел из ордалии невредимым. Память об этом чудесном событии поддерживалась, как. доказательство того, что взгляды Адурбада были единственно правоверными, а та-ковыми они были объявлены Великим Царем. "После того, как Адурбад стойкостью доказал неизменность своих взгля-дов, Царь заявил перед всеми этими представителями дру-гих сект, доктрин и школ мудрости: "Теперь, когда мы виде-ли Религию здесь, на земле, мы не потерпим ложных рели-гий и в этом мы будем исключительно ревностны". И так он и сделал".
Данные здесь два текста, приписываемые Адурбаду, должно быть, не являются подлинниками, но, тем не менее, они, по всей вероятности, достоверно представляют взгля-ды этого великого человека. Однако очень может быть, что они вставлены (в собрание пехлевийских религиозных тек-стов — прим. перев.), поскольку само имя Адурбада дает гарантию их ортодоксальности и поскольку они зороастрий-ские по самой своей сути.
В последней главе мы видели, что Религия должна быть приравнена Среднему. Кроме того, оказалось, что ос-новной нотой в этих этических текстах является умерен-ность. Это мораль аристократического и урбанистического общества. Мы не находим здесь ни рекомендаций к (са-мо)совершенствованию, ни крайностей самопожертвования, ни заповедей любить врагов или обходить иные препятст-вия, обращая их.
|
|